Пальцы сжимают пустую бутылку. Вкладываю в них всю злость, чтобы не наехать на сестру.
– Не тебе мою личную жизнь устраивать, – хмыкаю. Хотя в душе всё горит. Обидно немного. – Сама разберусь. Ты не подумала, что у Артура за эти годы могла появиться девушка?
От одного вопроса сердце сжимается. Почему-то не могу видеть его ни с кем.
– А я думаю, он тебя до сих пор любит! – вдруг выпаливает. Вид уверенный, как и слова.
– И как ты это поняла, Штирлиц? – нет, это какой-то кошмар, а не родственница!
– Он ищет с тобой встреч? – игриво дёргает бровями. – Она же не первая, да?
Не знаю, что она видит на моём лице, но вдруг бьёт кулаком по столу и радостно подпрыгивает.
– Не первая?!
– С чего ты взяла? – возмутительно! От неё хоть что-нибудь скроешь?!
– Да я же вижу! – зелёные глаза загораются, а у неё в голове явно загорается идиотская затея. Я её хорошо знаю. У неё всегда так. – А ну, рассказывай.
Тяжёлый вздох срывается с уст, а зубы нервно покусывают нижнюю губу.
Приходится рассказать всё. От первой встречи до этой. Также поведать про мецената, который не даёт покоя. Чтобы сестра немного поутихла и увидела – я от мужчин не бегаю.
И в итоге слышу:
– Да он же ждёт с тобой встреч! Тут два варианта! – пальчиками показывает в воздухе. – Или он маньяк. Или влюблённый в тебя. Я за второе.
– Да ну тебя, – отмахиваюсь. Чушь всякую несёт!
Есть ведь известная фраза!
Любовь живёт три года.
Во-первых… Три года прошло.
А во-вторых… Любил ли он меня? Не знаю. Он отпустил меня легко. По моей просьбе. Не отговаривал, лишь кивнул. Может, я была для него лишней обузой.
– Ну, вот увидишь, – как-то хитро говорит. – Слушай, а что за девочка Слава? Ты когда о ней говорила, прямо сияла. Я аж приревновала.
– А, Славка… – снова настроение хорошее возвращается. – Она прикольная. Вот смотрю на неё, и знаешь… Родство с ней чувствую. Не понимаю почему. Но она правду говорит всегда. Искренняя, а как мило улыбается…
Сама не могу сдержать идиотской улыбки.
Вроде девочка как девочка, но… Такой лучик светлый. Сама к ней тянусь.
– Мать, ты чё? – пугается Мила.
– Я думаю удочерить её, – вдруг выпаливаю. Я бы уже это сделала, но сомневаюсь. Ребёнок – не котёнок. Там ответственность в разы выше. Но у меня отчего-то стойкой ощущение, что я справлюсь. Только решиться не могу. Впускать кого-то в свою жизнь… Тяжело. – Что думаешь? Ты не против, если я вдруг созрею?
Опешившая Мила хлопает ртом как рыбка.
Для меня важно и мнение семьи. Примут ли они её…
– Я… Не знаю. Но надо подумать… Мать, у тебя лучшие годы. Ты себя и так похоронила в свои двадцать четыре. Как мужика искать? Я верю в искреннюю любовь, но…
Она на миг задумывается.
– Хотя… Беркутов же тоже ребёнка взять хотел, хм…
Не могу связать её слова со Славой. Но она что-то думает, а затем выпаливает:
– Ну, слушай. А может, и не так плоха эта перемена будет? – вновь загорается, как новогодняя звезда на ёлке. Её настроение меняется чаще, чем у меня… – А познакомишь с девочкой?
О, будет повод вернуться в детский дом! А-то я уже искала причину для Алексея. Не хочу давать им надежду, если вдруг струшу.
– Да, без проблем. Давай завтра? – восторг пропитывает каждый уголок тела, а предвкушение зарождается внутри.
– Замётано, – подаёт мне ладошку. Отбиваю её и думаю о том, что всё же нужно купить тот наряд. Ей должно понравиться.
Глава 4
Настроение ниже плинтуса. Вместо костюма несу пакет конфет. Съест сама и с другими поделится, если захочет.
Вчера, когда вернулась за тем костюмом, его уже забрали.
Так быстро!
А мы всего лишь гуляли час. Зато нашли Людмиле платье…
– Да не хмурься ты так, – бьёт меня по плечу сестра. Не могу. Сегодня ещё и встала не с той ноги, видимо.
Молча, насупившись, поднимаюсь в кабинет директора. Но останавливаюсь, когда слышу отдалённо восторженный голос Славы. И ноги сами ведут меня на детский голосок.
Не зря.
В большой комнате находится директор. И Слава. Которая при виде меня весело и довольно голосит:
– Смотри! – крутится передо мной, демонстрируя новую кепку и спортивный костюм. Те самые вещи, которые я высматривала в торговом центре, до того… как ко мне подошёл Артур… – Дяденька тот добрый подарил!
– Какой дяденька? – хмурюсь.
Ничего не понимаю. Как, откуда? Почему именно он? Что за дядя?