Испытываю чувство вины. Мы богаты, а отец сегодня преумножит капитал. Я должна быть благодарна.
Родители по сравнению с некоторыми людьми не такие уж монстры. И раньше у меня всегда был дед.
А теперь его нет. Осталось лишь наследство и память, но скоро меня лишат единственного места, которое я всегда считала домом.
Ранчо Рида.
Когда я была маленькая, я обожала подслушивать планы родителей на отпуск, потому что это означало, что я останусь с дедом. Я проводила на ранчо каждое лето и школьные каникулы.
Я пропускала там школу, когда родителям «нужно было уехать, чтобы немного отвлечься». Хотя не понимала, от чего именно, ведь они никогда не трудились на обычной работе.
Отец входит в состав совета директоров нефтяной компании «Норт Эрхарт», принадлежавшей деду. Должность была придумана специально для него, хотя, конечно, это все же выглядело лучше, чем если бы он просто получал от Джона чек.
Не знаю, что произошло и почему они так и не ужились вместе. Дед когда-то обмолвился, что ему проще давать деньги и жить вдали.
Семейные ужины, полные любви и смеха? Совместные праздники, когда кто-то, выпив лишку, вдруг выбалтывает страшные секреты? Не наш вариант.
Дед и родители жили в совершенно разных мирах, существующих в параллельных плоскостях. Ни единого шанса на пересечение.
Да и я хороша: в последний раз в Далласе, Северная Дакота, была шесть лет назад.
Время не лечит. После окончания средней школы я провела с дедом лето, затем переехала в Калифорнию и поступила в колледж.
Каникулы были напрочь забыты. Черт, как любой отдых в принципе. Шесть лет пронеслись незаметно в отчаянных усилиях повзрослеть.
От каких жизненных ошибок нас обычно предостерегают? Я вляпалась во все возможные. Просто на раз-два. Когда все потенциальные «грабли» закончились, я имела на счету уже пару загубленных дел. А сейчас я покончила еще с одним.
Три страйка, Белла, ты в проле-е-ете-е-е!
Жаль, что первых двух раз не хватило.
Недвижимость плюс Калифорния плюс я? Это уравнение не смог бы решить даже Эйнштейн.
Меня не ободрали как липку, как выразился бы дед, но каждый раз я едва наскребала денег, чтобы отдать родителям долг. Дед, который на самом деле меня спонсировал, говорил, что этот опыт пригодится в следующий раз.
Для очередного провала.
Если бы за каждое возникшее желание очутиться дома, на ранчо у деда, давали десять центов, клянусь, я была бы богаче родителей, даже с учетом получения ими наследства после этой чертовой встречи!
Я пытаюсь представить следующие шесть кошмарных месяцев. Первым делом родители наверняка продадут старое ранчо.
Они ненавидят это место. Именно из-за матери отец уехал отсюда в самый первый раз и больше никогда не возвращался. Это именно она хотела как можно быстрее покинуть этот город и знала, что брак – ее счастливый билет. Это сработало… и работает уже более двадцати лет в нашей странной, неправильной семье.
Мамин судорожный вздох останавливает мой поток мыслей.
– Да сами посудите! – кричит папа, подняв палец. – Вы же умный человек. Да не может, просто не может такого быть, чтобы отец так поступил! Это какая-то ошибка.
Я задерживаю дыхание, задаваясь вопросом, что я упустила. Разговор шел вполне мило. Значит, только что было сказано что-то важное, из-за чего все начали спорить как сумасшедшие.
– Никакой ошибки, сэр. Вы сами можете прочитать это вот тут, – говорит Шеридан, спуская очки на нос. – Завещание Джона предельно понятно. Все активы, счета, пакеты акций компании «Норт Эрхарт» и любое движимое имущество теперь принадлежат его внучке, госпоже Белле Рид. – Он пристально смотрит на меня. – Аннабель Амелии Рид, если быть совершенно точным.
Ого. Это же я. Аннабель Амелия Рид.
Меня назвали в честь знаменитой Амелии Эрхарт[2], которой дед, как он клялся, приходился дальним родственником. Он объединил имена Аннабель и Амелия в Беллу и называл меня только так.
– Простите. Что?
– Джон Рид был старым маразматиком! – возражает мама. – Я не верю, Гарри.
Она сверкает глазами в сторону отца, пока тот теребит переносицу и бормочет что-то типа: «Приплыли».
– Это какой-то дурацкий розыгрыш! Попытка старого дурака поиграть с нами из могилы. Слушайте внимательно, мистер Шеридан. Ни за что на свете Аннабель не достанется все это. Она слишком молода.
Я стараюсь не засмеяться, услышав эту нелепость. После процедур ботокса она все еще не контролирует мимику. Но мне достаточно одного ее тона. Мать жутко ревновала меня к деду, кроме тех моментов, когда это было ей невыгодно. Например, когда мой визит к деду, забиравшему меня в Даллас, нарушал ее планы или, по ее же словам, когда он «совал свой длинный нос куда не следует».
2
Амелия Эрхарт (