- У меня нет лишних денег, чтобы купить чипсы.
- Я дам тебе денег, — говорит она, закатывая глаза. - Мы не напивались вместе с выпускного Македонии этим летом — и это едва ли считается, поскольку твоя слабая задница напилась двух кружек пива.
- Это был мой первый раз! — защищаюсь я.
- Как скажешь. Мне все равно, что ты говоришь, ты идешь. Мы будем тупить и петь перед нашими сверстниками, и делать потрясающие селфи. Это уже сделано. Тебе нечего сказать.
- Вероятно, мне придется посидеть с ребенком, — замечаю я.
- Скажи своей маме, чтобы хоть раз в ее чертовой жизни наняла няню; это не твои дети, Господи Иисусе.
Мы не можем позволить себе няню, но я этого не говорю. Мне в голову приходит глупая мысль, что я, вероятно, могла бы привести туда Винса. - Это будет большая группа или просто маленькая вечеринка?
- Средне, — говорит она. - Я не хочу, чтобы все оставались, и не приглашаю никого с очень строгими родителями. Не нужна эта драма.
Я нерешительно спрашиваю: - Ты не против, если я кого-нибудь приглашу?
Она останавливается, поворачивается ко мне с заинтересованным взглядом. - Джейс?
- Нет, — говорю я, немного слишком категорично. - Ты приглашаешь Джейса?
- Возможно. Я думала, ты будешь рада?
- Э-э-э, — говорю я, качая головой. - Джейс — это уже не новость. Больше никакого Джейса.
Она звучит удивленно. - Правда? Ага. Это не продлилось долго. Почему бы тебе не рассказать мне все это? Это буквально то, для чего я здесь.
- Это сейчас очень ново и непринужденно. Я не хочу делать из этого большую проблему. Но… было бы весело, если бы он смог прийти.
- Кто?
Я стараюсь не поморщиться, когда говорю: - Винс Морелли?
Улыбка тут же сползает с лица моего лучшего друга. - Винс Морелли?
Я киваю, почти извиняясь.
- Ты хочешь, чтобы я пригласила этого парня из мафии к себе домой? Серьёзно? Она протягивает руку и касается моего лба. - Странно, ты не горишь в гребаной бредовой лихорадке.
- Я знаю, что он не из нашей обычной компании, но...
- Там будет сын гребаного губернатора, Миа, и ты хочешь, чтобы я пригласил Славных парней ?
Не то чтобы прямолинейность Лены была новостью, но она начинает меня бесить. - Тебе не обязательно быть подлой.
Глядя на меня, она спрашивает: - Ты с ним спишь?
«Нет...» Я останавливаюсь, краснея, понимая, что чуть не сказала «еще нет» вместо «нет». - Просто забудь.
- Фу, ты что! — говорит она, разинув рот.
Я кривлюсь. - Я нет. Но фу? Да ладно.
- Его семья творит отвратительные вещи, Миа. Со стороны все может выглядеть красиво, но, Господи Иисусе. Мой отец говорит, что они занимаются торговлей людьми. Это чушь третьего мира, вот именно. Я ни за что на свете не смогу его пригласить, Миа. Даже если бы мой отец не потерял буквально все свое дерьмо, если бы узнал, я бы этого не сделала.
- Не то чтобы он знал, — бормочу я, но на данный момент выдохлась в этом споре. Даже если бы она сдалась и согласилась пригласить его, я бы слишком боялась, что она заставит Винса почувствовать себя нежеланным гостем.
- Нет, — говорит она, поднимая брови и качая головой.
- Ну, я в любом случае не собираюсь на вечеринку, — говорю я ей, быстро пожимая плечами. - Если хочешь потусоваться, я могу потусоваться, но не могу уйти на целую ночь с выпивкой и... сын губернатора в любом случае тот еще придурок, так что...
- Ты не придешь на мою вечеринку, потому что я не хочу приглашать Винса Морелли, — говорит она, глядя на меня с недоверием.
- Дело не в этом, — говорю я, пытаясь отмахнуться.
- Чушь. Сначала шлюхи, потом братаны, сучка. Что ты делаешь?
- Я всегда приношу жертвы, — огрызаюсь я. Не хочу этого говорить, даже если это правда. - Я всегда та, кто приходит на групповые тусовки, даже если ты пригласила девчонку, которая целовалась с Дженсеном, когда мы встречались, или полностью игнорировала тот факт, что — зная, как сильно он мне нравился, ты целовалась с Джейсом на пикнике в честь Дня независимости, или — на самом деле, люди могут просто перестать целоваться со всеми парнями, которые мне интересны? Эй, может, ты теперь пойдешь целоваться с Винсом, или я наконец выбрала кого-то слишком низкого для тебя уровня?
У Лены отвисла челюсть, она не могла поверить, что ее пассивная лучшая подруга хоть раз проявила себя как стерва.
- Тебе нужно принять чертов Мидол, — сообщает она мне, прежде чем бросить меня и отправиться на свое первое занятие одна.
---
Неудивительно, что после этой дурацкой ссоры с Леной мой день тянется как по маслу. Я наконец-то оживляюсь, когда прихожу на занятия с Винсом, даже если он снова приходит прямо перед звонком.
По крайней мере, когда урок заканчивается, он больше не выбегает. Я выхожу вместе с ним.
- Ты выглядишь уставшей, — замечает он.
- Спасибо, — сухо отвечаю я. Но он не ошибается.
Бросив взгляд в мою сторону, он спрашивает: - Хочешь выбраться отсюда?
Я удивленно моргаю. - Что ты имеешь в виду?
Склонив голову набок, он говорит: - Давайте сбежим.
- Хочешь сбежать?
- Мы можем купить пиццу, прежде чем тебе придется забирать детей.
Это предложение слишком заманчиво, чтобы отказаться, и поскольку сегодня утром я отдалилась от своего собеседника по обеду, я провела обед за учебой вместо еды.
- Будут ли у нас неприятности? — спрашиваю я.
В ответ Винс закатывает глаза.
Двадцать минут спустя, сидя напротив Винса и разделяя огромную пиццу с сосисками, я была уверена, что мы приняли правильное решение.
Отрывая кусочек колбасы и готовясь отправить его в рот, я говорю: - Чувак, мне никогда не достается начинка.
Широко раскрыв глаза, он говорит: - Почему?
Прожевав и проглотив кусок колбасы, я говорю: - Дети. Им просто нравится сыр. Или пепперони, чтобы они могли отщипнуть его и все равно съесть только сыр.
- Логично, — говорит он, отламывая второй кусок пиццы. Липкий кусок сыра тянется, пока не ломается, и он кладет его сверху, прежде чем откусить.
- Это хорошее место, — говорю я, отпивая напиток из красного пластикового стаканчика.
- Ты никогда здесь не была?
Я отрицательно качаю головой. - Мы думали попробовать это пару раз, но так и не сделали этого.
Правда в том, что у них просто никогда не бывает достаточно денег. Неподалеку есть еще одна пиццерия, где можно купить пиццу такого же размера менее чем за половину цены.
- Как долго ты здесь живешь? — спрашивает он, глядя на меня через стол.
- Три года. Я имею в виду, что до этого все еще жили в Чикаго, но мы были в районе метро. До этого мы жили в Бостоне — моя мама на самом деле оттуда. А потом мы некоторое время жили далеко за пределами Чикаго. Моя мама перевезла нас к своему парню, его сестре и ее трем детям. Это было ужасно. К счастью, стресс от жизни в адском доме разрушил эти отношения за несколько месяцев, но потом моя мама встретила этого парня, Фрэнка, и они начали встречаться. Фрэнк жил в этом районе, и он хотел, чтобы моя мама переехала поближе — или так она сказала, потому что они собирались жить вместе. Теперь, я не хочу тебя шокировать до смерти, но это выходит за рамки того, что мы можем себе позволить — буквально вдвое больше, чем мы платили за наше последнее жилье, но это было совершенно нормально, потому что они с Фрэнком собирались быть вместе, и Фрэнк зарабатывал себе на жизнь.