- Да. Я просто хочу подержать тебя еще немного.
Я улыбаюсь, закрывая глаза. Это мило. - Ты мне очень нравишься, — бормочу я ему в грудь.
Я чувствую, как он тихонько смеется, а потом говорит: - Да, ты мне тоже очень нравишься.
---
Следующим, что меня разбудило, был отвратительный рев будильника, и это беспокойство меня явно не радовало.
Резко проснувшись, я понимаю, что не помню, чтобы Винс уходил. Я смотрю на место рядом с собой в кровати, но оно пустое. Никакого Винса.
Все время, пока принимаю душ, укладываю волосы, одеваюсь, наношу макияж, я думаю о вчерашней ночи. Я не знаю, каково это будет увидеть его средь бела дня, вспоминать его пальцы внутри меня прошлой ночью, которые довели меня до оргазма, сжимающего простыни, в моей собственной постели.
Это было неожиданно. Не уверена, облегчение или разочарование у меня от того, что дальше этого дело не пошло, но я все еще немного озадачена тем, что это вообще произошло. Он так и не объяснил, зачем пришел, кроме как хотел обнять меня. Думаю, это веская причина, но я утверждаю, что он должен дать мне возможность связаться с ним, а не вламываться, когда хочет меня видеть.
Потом я прихожу в школу, и на этот раз я та, кто видит Винса с девчонкой Минкой Келли. У самого Винса цвет лица более оливковый, но она темнее — мексиканка? Не могу сказать с этого ракурса, но я могу сказать, что она великолепна... и ухмыляется ему, слегка шлепая его по руке. Он улыбается в ответ, наклоняя голову, и они вместе направляются в школу.
Я не могу заставить свои ноги двигаться. Мой мозг говорит мне следовать за ним, подойти к нему, поздороваться. Она, вероятно, просто друг, и он не станет странным, просто представит меня, и это будет все.
Но моему телу, судя по всему, не по душе такие шансы. Оно стоит на месте, уставившись на двери, через которые они только что прошли. Вместе.
Я не вижу его до английского, и ощущаю себя странно. Чувствую облегчение, когда он не приходит на занятия до самого звонка, но я ловлю себя на мысли, почему. Может, он был на занятиях до этого с ней? Может, все его ранние занятия с ней, и поэтому они такие приятельские? Ходят ли они на не-свидания? Появляется ли он в ее спальне посреди ночи, когда его нет в моей?
Я терзаю себя этими мыслями до тех пор, пока не начинаю нервничать настолько, что у меня начинает болеть живот.
Мне хочется спросить еще раз, единственная ли я девушка, с которой встречается, но не хочу показаться неуверенной в себе, и я даже не знаю, скажет ли он правду. Моя мать столкнулась с несколькими парнями, которые изменяли ей, в свое время, и только один на самом деле признался в этом, прежде чем его поймали на месте преступления.
И он даже не мой чертов парень.
Внезапно мои чувства по поводу прошлой ночи упорядочиваются — я определенно больше рада, что все не зашло дальше. Даже не знаю, о чем я думала, желая кого-то, кто даже официально не мой.
После занятий, как будто ничего не случилось, Винс тепло мне улыбается. - Эй, ты.
- Привет, — говорю я, но уже с гораздо меньшей симпатией.
- Как у тебя дела сегодня утром?
- Хорошо.
Он кивает, как будто отступая. Думаю, я не могу его винить, поскольку ниже ростом, чем хочу быть, но он не застрял у меня в голове все утро.
Ни с того ни с сего я спрашиваю: - Когда я смогу познакомиться с твоими друзьями?
Его брови удивленно приподнимаются. - Мои друзья?
Я говорю непринужденно и слегка пожимаю плечами. - Да. Ты никогда не рассказываешь о своих друзьях. Ты знаешь, кто мои друзья — мы с ними еще не тусовались, но ты знаешь, кто они.
Слегка улыбнувшись, он говорит: - Я не хочу тусоваться с твоими друзьями.
Ну, они тоже не хотят с ним тусоваться, но я этого не говорю. - Но ты никогда не упоминаешь о своих.
- У меня здесь на самом деле нет друзей, — говорит он мне.
- Я просто... я не могу познакомиться с твоей семьей, с твоими друзьями...
Он замедляется, настороженность меняет выражение его лица. - Что происходит? Это из-за вчерашнего вечера?
Я чувствую себя такой отстойной, но не могу отделаться от странного чувства, что упускаю все обычные вещи, что он на самом деле может мне мало что предложить. - Нет, просто... Ты даже не даешь мне свой номер телефона, Винс. Ты можешь делать все, что хочешь, а я получаю...
Я не говорю «ничего», но могла бы это сделать. Слово висит, невысказанное, в воздухе между нами.
Он вздыхает, глядя мимо меня. - Я же говорил тебе это с самого начала. Говорил, что мне нечего предложить, — напоминает мне Винс.
И я не хотела вмешиваться, хочу напомнить ему. Я хочу вспомнить, как сопротивлялась, но в конечном итоге сдалась, потому что в нем есть эта печаль, которую, как мне кажется, я должна устранить.
Наконец он спрашивает: - Что тебе от меня нужно, Миа?
Но я не знаю, что ему сказать. Мне нужно больше, чем он может дать, и все же, даже когда эта мысль возникает, я отталкиваю ее. Я не готова отказаться от этого. Это может быть глупо, определенно будет больнее, чем дольше я буду держаться, но... я просто не готова.
- Я не знаю, — говорю я, глядя в землю, а не на него.
Он вздыхает, и я удивляюсь, когда он обнимает меня, крепко прижимая к себе прямо здесь, посреди коридора. - Я не хочу тебя огорчать.
- Ты меня не огорчаешь, — говорю я ему. — Возможно, твои обстоятельства.
- Да, меня тоже, — бормочет он.
- Пообещай мне кое-что, — говорю я ему, проглатывая свои сомнения. - Если начнешь встречаться с кем-то другим, ты должен мне сказать. Не делай из меня дурочку, потому что я пытаюсь сделать для тебя все эти исключения.
Винс хмурится, но я не могу понять почему. - Я бы этого не сделал, Миа.
Я киваю, чувствуя себя немного менее тревожным.
Он слегка берет меня за подбородок и приподнимает его, пока я не смотрю в его серьезные карие глаза. - Меня никто не интересует, кроме тебя. Все это не то. Ты ведь это знаешь, не так ли?
- Это то, во что я верю, — говорю я. Но это не то же самое, что знать.
Он слегка хмурится, проводит губами по моему лбу, прежде чем отстраниться. - Нам пора идти, иначе мы снова опоздаем.
Я киваю и медленно иду по коридору вместе с ним.
---
Это долгий день. Я измотана Винсом, Леной и собственным глупым мозгом — я просто истощена. Больше всего на свете я хочу вернуться домой и упасть в постель, мирно проспать четыре или пять дней. Меньше всего на свете я хочу того, что происходит на самом деле.
- Эй! Эй, ты Миа?
Услышав свое имя, я замедляю шаг и оборачиваюсь, чтобы посмотреть, кто за мной гонится.
И это Минка Келли.
Я могу притвориться на ноль секунд, что рада ее видеть. - Да.
- Привет, — говорит она, ухмыляясь мне. Боже, какая она красивая.