Я не сопротивляюсь, когда он их снимает, или когда он забирается мне между ног. Я даже не отвечаю, когда он входит в меня сухо, болезненно, проталкиваясь еще сильнее, чем сегодня утром, когда была хоть какая-то смазка.
Я не плачу, когда он снова кончает в меня.
Я не возражаю, когда он потом возвращается в постель и притягивает меня к себе, как будто мы прижимаемся друг к другу.
Мне все равно.
В чем смысл?
- Я уже сломал тебя? — тихо спрашивает он, почти разочарованно. Не из-за того, что он, возможно, навредил мне, а из-за того, что его веселье закончилось, я думаю.
Я не знаю ответа на этот вопрос, а даже если бы и знала, то, скорее всего, не удостоила бы его ответом.
---
На следующее утро он снова берет мое тело, прежде чем встает и идет в душ. Я оцепенело думаю, что подумал бы Винс о том, как быстро растет число, но мысль о имени Винса пронзает завесу оцепенения и причиняет боль, поэтому я останавливаюсь.
Как только Матео уходит, дверь открывается, и Адриан заходит внутрь. - Ты в порядке?
Я слабо киваю.
- Хочешь позавтракать? Тебе нужно… что-нибудь?
Я снова качаю головой, но потом останавливаюсь. - Вообще-то да. Дайте мне Элизу».
На его лице на мгновение промелькнуло удивление, взгляд переместился с меня на кровать, потом обратно. - Элиза?
Я киваю.
- Хорошо, — наконец говорит он, выходя из комнаты.
Проходит некоторое время, но в конце концов раздается легкий стук в дверь, и в комнату заглядывает светловолосая голова Элизы. - Привет, — приветствует она, улыбаясь, пока не видит меня. - О, Миа. Привет.
- Привет.
Ее взгляд скользит по мне, по кровати, в замешательстве. Думаю, ее замешательство от того, что я в постели Матео, говорит о том, что никто не знает, но трудно почувствовать облегчение. Скоро они узнают.
- Что я могу для тебя сделать? — спрашивает она немного запинаясь.
Я сажусь, заворачиваюсь в верхнюю простыню и стаскиваю одеяло на пол, отталкиваясь от кровати. Элиза ахает, увидев полосы крови на простынях, ее щеки краснеют.
- О, дорогая. Тебе что-нибудь купить для твоего ежемесячного платежа?
- Это не из моих месячных, — просто говорю я.
Она смотрит на простыни мгновение, затем на меня, на мой потрепанный, мертвый вид. Страх заволакивает ее ясные голубые глаза, но я не терзаю ее больше.
- Мне нужно принять душ. Не могла бы ты, пожалуйста, поменять их, прежде чем я выйду?
Кивнув, не отрывая взгляда от кровати, она пробормотала: - Конечно.
Глава Двадцать Пятая
Я не встаю с кровати, чтобы сделать что-то большее, чем принять душ или пописать, до воскресенья. Матео заставляет меня есть завтрак, хотя мне от этого становится плохо, и я бы осталась здесь в своей мертвой маленькой раковине намного дольше, только он мне не позволяет.
Положив новый чехол для одежды на кровать, он говорит: - Пора вставать.
- Почему?
- Сегодня день семейного ужина. Обязательно.
- Все еще?
Он просто улыбается.
Я не готова к этому аду, но заставляю себя принять душ и одеться. Новое платье белое и без рукавов, с высоким воротом, но облегающее. Глядя на себя в зеркало в ванной Матео, я размышляю об иронии того, что он одевает меня в белое теперь, когда я запятнана без возможности искупления.
Что касается обуви, он приказал принести мои «Лабутены». Я не думала, что что-то может заставить меня перестать любить эти чертовы туфли, но, боже, он умудрился найти способ.
Это первый раз, когда я действительно кого-то увидела за четыре дня, так что, думаю, неудивительно, что все, с кем я сталкиваюсь, сначала смотрят, а потом неловко здороваются. Несмотря на мое мрачное настроение, мне удалось взять себя в руки физически, и я не выгляжу так ужасно, как себя чувствую.
Я ожидаю, что Шери меня возненавидит, ведь она сестра Винса, поэтому я удивляюсь, когда она обнимает меня на кухне и спрашивает: - Ты в порядке?
Я пожимаю плечами. - Думаю, да.
Франческа избегает моего взгляда, и когда приходит время подавать еду, я понимаю, почему.
Я беру две тарелки, кладу клюкву Матео на его тарелку и ничего не кладу на салат Винсу.
Франческа так осторожно, как только может, берет тарелку Винса.- Я возьму эту.
Я закрываю глаза, опираясь на край стойки. Теперь я понимаю, почему Винс так злился из-за этого раньше. Я не только лишилась отношений, теперь я выйду отсюда, и вся его семья увидит доказательства.
Хуже того, теперь они увидят, что я обслуживаю только Матео.
Собравшись с духом для всего, что должно произойти, я хватаю салат Матео и направляюсь в столовую. Мои глаза немедленно находят Винса, ожидая, что он переместится, но он на том же месте, что и всегда, мое место свободно рядом с ним. Мое сердце пропускает удар, когда я понимаю, что они не переместили мое место, так что я все еще застряну между ними.
Идеально.
Винс поднимает взгляд, когда я вхожу, его черты лица преображаются от боли при виде меня. Его взгляд скользит по моему телу, к сожалению, заметно выставленному напоказ в этом обтягивающем платье, и останавливается на единственной салатной тарелке в моей руке.
Я чувствую, будто наступаю ему на сердце каблуком своей шпильки, когда останавливаюсь возле Матео и ставлю ее перед ним.
Руки Винса зажимаются в кулаки на столе, и я вижу, как он сжимает их, его челюсти сжаты так сильно, что это кажется болезненным.
Я возвращаюсь и беру свой салат, хотя нет никаких шансов, что я смогу его съесть.
Я сажусь на сиденье рядом с Винсом, подаюсь вперед, заставляя себя просто толкать еду так долго, как это будет необходимо.
Я не ожидаю, что Винс заговорит со мной, поэтому я более чем немного удивлена, когда он говорит: - Ты выглядишь красиво.
Я осмеливаюсь взглянуть в его сторону, но его взгляд прикован к стакану с алкоголем, стоящему перед ним на столе.
- Спасибо, — тихо говорю я.
Мой желудок качается и переворачивается, как корабль, попавший в шторм. После нескольких укусов я отказываюсь от салата и перехожу на вино. Я знаю, что сегодня вечером снова буду в постели Матео, и, возможно, мне станет немного легче, если я сначала напьюсь. Хотелось бы мне иметь смелость взять то, что есть у Винса, но эти сексистские засранцы дают женщинам за ужином только вино, никаких крепких напитков.
Я называю это чушь, потому что, чтобы с ними справиться, нам нужны крепкие напитки.
Как только Матео заканчивает есть салат, я отодвигаюсь и встаю, чтобы убрать с его тарелки.
Рука Винса выбрасывается вперед, хватая меня за запястье, прежде чем я успеваю подняться. Я замираю, не зная, чего ожидать.
- Я хочу, чтобы ты принесла мне ужин, — заявляет он.