Между школой, пекарней и тем, что я прячусь в комнате Винса, мне не придется видеть Матео до среды вечером.
Мария приходит сказать мне, что Матео хочет видеть меня в своем кабинете перед ужином. Она приносит сумку для одежды, но я даже не открываю ее.
- А что, если я не пойду? — спрашиваю я. Не знаю, почему думаю, что она могла предвидеть его реакцию, но я очень, очень не хочу снова оказаться с ним наедине. Особенно сейчас, когда я понятия не имею о его психическом состоянии. Злится ли он из-за того, что его маленький план не сработал? Из-за того, что я снова с Винсом? Удвоит ли он свои попытки разлучить нас? Я знаю, что Винс борется за то, чтобы остаться со мной сейчас и не допустить Матео в наши отношения, но я не уверена, как мы выдержим реальность. Если Матео решит оставить меня в качестве игрушки, сможет ли Винс с этим справиться? Смогу ли я?
Мария осторожно покачала головой и сказала: - Матео нельзя отказывать.
- А что, если я это сделаю?
«Я думаю, ты можешь догадаться», — заявляет она. - Он не один. С ним Адриан.
Мне стало намного легче дышать. Он, может, и извращенец, но я не думаю, что он изнасиловал бы меня на глазах у Адриана.
- Почему он хочет меня видеть?
Она просто пожимает плечами и выходит из комнаты.
В знак небольшого протеста я надеваю одно из платьев, которые мне подарил Винс.
Я не знаю, где Винс, но мне бы хотелось знать. Я действительно не хочу идти в кабинет Матео, не сказав ему. Мы не обсуждали, как с этим справимся, но мой инстинкт подсказывает мне, что я должна быть максимально открыта, когда буду рядом с ним. Секреты только заставят его снова перестать мне доверять.
Я еще не решила, как эта открытость будет работать в отношении сексуальной активности. Я молю Бога, чтобы это никогда больше не всплывало, но я понятия не имею, как с этим справиться, если это произойдет.
Когда я появляюсь в кабинете, Адриан все еще там, так что я дышу немного легче. Матео опирается на свой стол, в руке напиток, и он позволяет своему взгляду перемещаться по моему телу. Я ожидаю, что он отреагирует на то, что я не в том платье, которое он, должно быть, прислал, но его осмотр моего тела только усиливает удовольствие.
- Миа, — тепло говорит он.
Оставаясь у двери, я расправляю плечи. - Мария сказала, что ты хочешь меня видеть.
- Правильно. Ты можешь подойти поближе.
- Со мной все в порядке.
Склонив голову набок, он дает мне около двух секунд, затем отталкивается от стола и шагает ко мне. Я отступаю на шаг, но знаю, что не могу уйти. Он останавливается передо мной, смотрит на меня сверху вниз, как будто уменьшая меня своим взглядом. Через несколько долгих секунд он протягивает руку мне за спину и захлопывает дверь кабинета.
- Только потому, что я разрешаю тебе спать в постели Винса, Миа, не путайся и не думай, что тебе позволено бросать мне вызов. Подтверждая свою мысль, он проводит тыльной стороной двух пальцев по моей ключице, угрожающе опускаясь к моему декольте.
Тело напряглось от напряжения, я едва заметно киваю. Мне не нравится напоминание о том, что, какой бы ни казалась нам победа, мы имеем ее только потому, что он ее допускает.
Его рука покидает меня, но напряжение не покидает мое тело.
- Завтра вечером я устраиваю игру в покер. Я хочу, чтобы ты пришла.
- Я не умею играть в покер.
Это заставляет его смеяться. Этот ублюдок дарит мне еще одну теплую улыбку, как будто он просто находит меня чертовски восхитительным. - Нет, ты не будешь играть. Ты будешь там, чтобы помогать. Чтобы выглядеть красиво» — добавляет он, подмигивая.
- Винс будет там?
- Нет.
Я колеблюсь, не желая, чтобы он воспринял мое следующее заявление как вызов. - Он не захочет, чтобы я уходила.
Матео закатывает глаза. - Очевидно .
Я действительно не хочу подвергать Винса этому. Я имею в виду, не хочу этого делать изначально, но я определенно не хочу оставлять его на всю ночь гадать, делает ли Матео... вещи, свойственные Матео.
Я не знаю, как сказать все это. Это было бы бессмысленно. Нет ничего, чего бы он уже не знал; ему просто все равно. Чего я не хочу , так это заставить его почувствовать, что у него есть право доказать мое послушание.
Я бы хотела заставить его пообещать мне, что я буду в безопасности, но ему это не нужно. Он не просил моего присутствия, он говорил мне, куда я пойду. Наконец, я киваю. - Хорошо.
Это радует его, и он дарит мне еще одну приятную улыбку. Мой желудок переворачивается, потому что по какой-то болезненной причине мне становится легче от того, что я порадовала его.
- И это все? — спрашиваю я, желая поскорее выбраться отсюда.
- Да, — говорит он легко. - Шери тебя подготовит. Я думаю, Мария уже принесла тебе что-нибудь надеть. Не остановившись ни на секунду, он добавляет: - Я дам Винсу что-нибудь, чтобы он был занят. Скажи ему, где ты будешь, или нет.
У меня от этого мурашки по спине бегут, от подразумеваемой секретности. Я не хочу иметь секретов с этим человеком, особенно секретов от Винса.
Игнорируя это искушение, зная, что позже оно просто взорвется у меня в глазах, я говорю: - Нет. Я ему скажу.
Он пожимает плечами, не обращая внимания. - Как хочешь.
Завершив наши дела, он позволяет мне уйти. С другой стороны я тяжело прислоняюсь к стене, мои мысли мечутся в миллионе разных направлений. Я боялась снова увидеть его, остаться с ним наедине — боялась с воскресного вечера. Это кажется странным утешением, несмотря на его обычные угрозы, что все было... довольно нормально. Он не казался злым на меня. Он не казался обиженным или расстроенным. Его реакция совсем не похожа на реакцию Винса — и я чувствую такое облегчение. Это не имеет смысла, но я не боюсь следующего раза, когда увижу его.
Но это меня огорчает. Облегчение огорчает меня, потому что я не должна испытывать облегчение. Я ненавижу его. Он ужасный человек, который манипулирует и контролирует всех вокруг себя — и я чертовски уверена, что не являюсь исключением.
Но в нем есть что-то... притягательное. Что-то, что заставляет меня жаждать одобрения человека, которого я ненавижу.
Насколько это хреново?
Чувствуя себя более расстроенным, чем когда я узнала, что иду на встречу с ним, я направляюсь в столовую, чтобы подготовиться к ужину.
---
Винс сидит на краю кровати и смотрит, как Шери завивает мне волосы.
Никто не говорит. Ну, иногда Шери, когда ей приходится говорить мне наклонить или не двигать головой, но Винс и я оба молчим.
Наконец, она берет лак для волос и покрывает мои волосы.
- А это обязательно? Она не идет на чертов выпускной, — говорит Винс, по понятным причинам раздраженный.