Уолтер надевал сапоги. Он торопился, но все никак не мог натянуть их. Когда она стала рассказывать про то, с каким трудом ей удалось пописать, он и сам почувствовал позывы.
— Я ходила в магазинчик, где продаются статуэтки генералов и всякие безделушки. У меня уже есть все пепельницы с флагом Конфедерации, поэтому я купила сувенирную тарелку с Робертом Ли, Джефферсоном Дэвисом и Томасом Джексоном Джонатаном, ну, который Джексон Каменная Стена… С флагом, конечно. Тарелки тоже можно использовать как пепельницу. У меня как-то были трусики с флагом Конфедерации. Парням нравилось, когда я танцевала в них. Они отдавали мне честь. Мне было всего четырнадцать, но у меня уже была грудь.
Уолтер облегчался в дальнем конце палатки. Струя бесшумно уходила в песок, и это странным образом успокаивало его.
— Малышка, будешь одеваться — надень джинсы. Возможно, нам придется уезжать отсюда в спешке.
— Почему?
— Сдается мне, сегодняшнее сражение будет отличаться от всех других, в которых мне довелось участвовать.
Он будет осторожен, будет глядеть в оба, помня о том, что сказал ему этот черный парень Роберт. Видите ли, на чьей он будет стороне, когда Арлена не станет?.. Уолтер считал этот вопрос скорее предупреждением, чем ультиматумом. Роберт дал ему понять, что если он не будет соваться, куда не надо, то не пострадает. Надо определиться, и, может быть, когда все кончится, Роберт заедет поговорить о деле. Нужно держать ухо востро и быть подальше от Арлена.
— А потом что-нибудь поедим? — спросила Трейси.
— Все, что захочешь.
— Знаешь, кого Арлен прислал ко мне с ужином? Хотя я бы все равно его есть не стала, даже если бы он не вылил все на землю. Весь этот свиной жир… Он прислал Ньютона Хуна! Грязнее этого человека я в жизни никого не видела. Как-то он хотел зайти ко мне в трейлер. Я ему сказала: «Даже если ты полванны порошка насыплешь и будешь там целый день отмокать, я все равно тебя не впущу».
Уолтер, надевая шерстяной китель, сказал:
— Узнаю свою девочку.
— Я ничего не могла купить себе на ужин — денег ты мне не дал, а своих у меня не было. Хорошо, что я остановилась поговорить с одной женщиной в конце улицы. Она вышла из палатки покурить. Она тайком привезла с собой быстрозамороженные полуфабрикаты от «Стоуффер фудс». Оставалось только разогреть. К примеру, «Цыпленок с овощами и лапшой». Она побросала все в котелок и на огонь! Вкусно получилось. Она вела забавные разговоры. Сказала, что ее жизнь трудна, но избавление грядет.
— Верующая, — сказал Уолтер, пристегивая саблю. Только он взял шляпу, как с улицы донесся голос:
— Уолтер, черт побери, ты идешь?
Он отдернул клапан палатки и лицом к лицу столкнулся с Арленом.
— Что случилось?
Бог ты мой, бандитская ухмылка, похоже, навечно приклеилась к лицу Арлена!
— Думаю, нам уже пора заняться тем, ради чего мы здесь. Да только ты торчишь у своей шлюхи, Юджин и Рыба грызутся из-за дохлой собаки, а Ньютон спит и видит, как бы линчевать ниггера.
Уолтер задумался. Возможно, завтра и впредь ему никогда больше не придется выслушивать Арлена, этого болвана. Может, стоит помочь Роберту в меру своих скромных сил?
Арлен сказал:
— Какого хрена ты пялишься!
Это вернуло Уолтера к действительности. Он повернулся к лежащей на койке Трейси.
— Увидимся, малышка Барби.
Она подняла голову с подушки:
— Увидимся, Кин.
Уолтер вышел из палатки.
— У тебя там что, новенькая? — спросил Арлен.
Энн встала из-за столика с завтраком, чтобы открыть дверь. Джерри не пошевелился. За завтраком он проглядывал воскресную газету «Мемфис коммершиал ревьюз».
Роберт был уже в форме. С порога он сказал:
— Это я звонил. — Энн открыла дверь шире, и он увидел Джерри, сидевшего за столом. — Вы двое, наверно, как раз самый сладкий сон видели. Извините, что разбудил.
— Ну и как оно?
У Джерри на тарелке было три яйца. Всмятку. Значит, до того, как он начал есть, было четыре. «Как оно? Как оно что? — думал Роберт. — Он что, имеет в виду ночь в поле?»
— Мы скучали по тебе, Джер. Было здорово. Мы развели костер и, сидя вокруг него, рассказывали друг другу всякие ужастики.
— А вы пели походные песни? — спросила Энн.
Со стаканом апельсинового сока в руке она стояла возле открытой балконной двери.
— Мы ни одной не знаем. Тонто пару месяцев просидел в лагерной тюрьме в Техасе, но он сказал, что там они песен не пели.
— Во сколько сегодня начнется эта хрень? — поинтересовался Джерри. — Сражение, имею в виду.