Глава четвертая
Марта была приятно удивлена: Арсений действительно накрыл стол к ужину, сделав это лаконично и с большим вкусом. Были цветы — несколько кремовых роз, фрукты, вино. Еду, конечно, заказал в ресторане. Не было ничего из того, что могло спугнуть Марту: ни обилия свечей, ни лепестков роз, ни ванны с шампанским.
Зато был Арсений, который переоделся в свободную светлую рубашку и лёгкие брюки. В домашней обстановке, лишённый обычного светского лоска, он выглядел ещё привлекательнее: русые волосы лежали в живописном беспорядке, тёмные глаза сияли.
Какое это счастье, — знать его вот таким! Марта до сих пор не могла поверить в то, что ей всё это не снится. Она стояла у стены, на которой было всего две фотографии в рамках. Арсений, открывая вино, бросал на Марту заинтересованные взгляды.
— На одном портрете мама и папа, а на втором я и Эрик. Эрик — это, как видишь, немецкая овчарка.
— Сколько тебе тут лет?
— Шестнадцать. А Эрику три года. Он потом ещё восемь лет прожил. А четыре года назад его не стало. Я обожал его, он был моим лучшим другом. Всё понимал с полуслова. Когда мне было четырнадцать лет, а Эрику год, я в зимние каникулы гостил в Подмосковье у деда с бабушкой. Эрик был со мной. Однажды я пошёл на лыжах и едва не заплутал в лесу, Эрик меня вывел.
— Какой он был молодец! Настоящий друг человека. А у нас никогда не было собак, зато кошки — всегда.
— И сейчас есть?
— Да, кошка и кот.
— В новогодние праздники непременно приеду к вам домой. Ты ведь меня приглашаешь? А ты поедешь со мной к моим родителям.
— Конечно, приглашаю! — Марта посмотрела на портрет родителей Арсения, потом на него самого. — Ты очень похож на отца.
— Да, это точно. У нас сильная мужская линия, доминирующая. Я похож на отца, отец — на своего отца, моего покойного деда, а дед был похож на моего прадеда. Потому учти, наши дети будут похожи на меня. Даже если родятся только девчата.
— Дети?
— Ты же не против детей? — Арсений подошёл к Марте, встал позади неё, обнял и прижался к её спине. Он задал вопрос непринуждённым тоном, но ответа ждал напряжённо.
— Конечно, не против! И даже не против того, что они будут похожи на тебя, а не на меня.
— Хорошо, что мы с тобой единодушны в этом вопросе. Я тоже не против того, чтобы дети были похожи на меня, хотя ты очень красивая. Очень красивая, и платье тебе идёт. Пойдём ужинать, нам необходимо подкрепиться.
— Ты всегда бываешь таким категоричным в выражении своих намерений? — рассмеялась Марта, позволив Арсению увлечь её к столу.
— Конечно. А ты всегда находишь потрясающе точные формулировки. Это не вопрос, это утверждение.
…Марта не могла уснуть. Она с детства плохо засыпала вне дома. Даже у бабушки и дедушки спала плохо. Она всегда была очень домашней.
А Арсений сказал: «Привыкай». Ещё сказал, что скоро её дом будет там, где он. Ещё вчера говорил, что о формальностях думать рано, а уже сегодня несколько раз дал понять: скоро они станут одним целым, а ещё у них будут дети. Как минимум, двое. Арсений был единственным ребёнком в семье и всегда переживал из-за этого.
Ещё он сказал, что очень счастлив с тех пор, как Марта неожиданно появилась в дверях его кабинета. Причём, появилась крайне вовремя и спасла его. Он в красках рассказал о том, как подруга Алины, Ника, пыталась соблазнить его прямо в рабочем кабинете. До сих пор он никому об этом не рассказывал, переваривал «событие» в себе. Но ведь жена всегда приходит на помощь мужу, берёт на себя часть ноши. А муж приходит на помощь жене. Потом Арсений ещё раз сказал: «Привыкай», и уснул, прижав Марту к себе.
Вскоре она осторожно высвободилась, легла поудобнее, взяла Арсения за руку. Неужели этот большой, сильный, умный и красивый мужчина — теперь её мужчина? Она влюбилась в него едва ли ни с первого взгляда, вложила в своё чувство всю себя, всю нерастраченную нежность и преданность.
Она знала, что Арсений быстро оценил её как способного работника, но в то, что она нужна ему как женщина, как будущая мать его детей, Марта до сих пор поверить не могла. Арсений не говорил красивых слов, не давал клятв и обещаний. Но ему потрясающе удавалось находить фразы, которые твёрдо обозначали и его решимость, и чувства, и планы.
С большим трудом Марте удалось начать «погружение» в сон, однако в этот момент проснулся Арсений. Думая, что Марта спит, осторожно поднялся, отлучился на несколько минут, потом вновь лёг рядом и заявил:
— У тебя ресницы дрожат, ты не спишь, притворяешься.
— Ты в темноте видишь? Как кот?