Из комнаты, поцокивая шлёпанцами на каблуках, выпорхнула блондинка. Она с радостным писком кинулась на шею мужчине и оставила под его глазом, на подбородке и в уголке губ следы ярко-розовой губной помады.
Мужчина, явно не разделявший восторга, снял со своей шеи ухоженные женские руки, украшенные всевозможными кольцами и позвякивающими браслетами.
- Танюша, извини, – приглушённо произнёс он. – У меня выдался очень тяжелый день. Я чертовски устал.
Женщина в недоумении захлопала густо накрашенными ресницами и на шаг отступила от мужчины.
- Да, у тебя каждый день тяжёлый, – обиженно надула она губы. – Настолько, что ты ни разу за месяц не позвонил мне.
- Опять?! Не начинай, прошу! – Мужчина почувствовал начавшую закипать злость.
Ну, почему каждый раз одно и то же?! Сначала показная и раздражающая радость, а потом упрёки и скандал.
Почему все женщины ведут себя одинаково?
- Надоело! – топнула ногой блондинка, хватая мужчину за рукав. – Слышишь, Сергей мне это всё надоело?!
Сергей стиснул зубы. Он всегда считал унизительным для мужчины ударить женщину, ведь по природе своей она слабее. Но некоторых представительниц слабого пола следовало бы хорошенько взгреть по всем мягким местам. И, по его мнению, Татьяна относилась к числу именно таких женщин.
- Ты ведь всегда можешь уйти!
Ещё недавно хотелось сказать так много всего, но почему-то сейчас с языка слетела лишь одна-единственная фраза.
Если бы он только мог рассказать Татьяне о своих проблемах и об этих чёртовых деньгах, которые сопровождал.
О том, что машину прикрытия, ехавшую, как говориться, для отвода глаз по другой дороге, прошили автоматной очередью. О том, что один из самых верных, надёжных и проверенных людей Сергея лежит сейчас в реанимации.
Врачи вынули из него пять пуль и сказали, что ещё две прошли навылет.
И то, что сам Сергей сейчас стоит в прихожей собственной квартиры, живой и без царапин, это чистое чудо.
Но он не может сказать об этом Татьяне. Не может объяснить многих вещей.
Это один из его принципов. Никогда не обсуждать ни с одной женщиной свою работу. Да и разве фотомодель сможет когда-нибудь понять, что бизнес – это не просто купил-продал-получил деньги?
Была и другая причина. Сергей не привык доверять. Не доверял он и Татьяне. Барахтаться в постели – это одно, а быть по-настоящему близкими людьми, например, такими, как его родители – это совсем другое.
Сергей прошёл в большую светлую комнату. Беглым взглядом окинул гостиную. Похоже, за время его отсутствия ничего не изменилось: не исчезло и не добавилось. А это уже хороший знак!
Больше всего Сергей не выносил, когда любовницы начинали хозяйничать в его квартире, «украшая» её всякими безделушками.
Единственным экземпляром женского рукоделия было висевшее на бледно-абрикосовой стене панно с пунцовыми маками. Когда-то много лет назад эту картину вышила ко дню рождения Сергея его близкая подруга Катарина.
Они познакомились в Германии, где жила девушка. Но тогда эта случайная встреча в кругу общих знакомых не произвела на Сергея никакого впечатления. А через год судьба столкнула их снова, уже в Москве на соревнованиях парашютистов.
Катарина и её подруга присутствовали здесь в качестве участниц, а Сергей просто так потащился с друзьями в поисках лекарства от скуки.
Маленькая хрупкая девушка сразу же приглянулась молодому ловеласу тем, что резко отличалась от всех, кого знал Сергей. Она выглядела такой нежной и беззащитной – её хотелось оберегать, крепко держать в объятиях, закрывая своим телом от любых невзгод.
Её хотелось любить.
Сергею нравилось общаться с ней на совершенно разные темы. Но больше всего молодого человека в Катарине покорила способность быть одновременно и маленькой наивной девочкой, и сильной уверенной в себе женщиной.