Он терпеть не мог женские слёзы. Но сейчас почему-то захотелось обнять Ирину, прижав к себе, и поцелуями заставить забыть обо всех невзгодах, начиная с дурацкого билета.
- Ты, правда, способен на такое? – Девушка прекратила плакать, и её губы тронула лёгкая улыбка.
Неужели он поступил бы так ради неё?
- Даже не сомневайся. Я готов на всё, лишь бы ты снова улыбнулась.
- Тогда пригласи меня куда-нибудь, – решилась на отчаянный шаг Ирина.
Мужчина протяжно вздохнул. Больше всего на свете он хотел встретиться с ней. Но для него, познавшего многих женщин, слово «свидание» имело несколько иное значение, чем для романтично настроенной невинной девушки.
Прогулки под луной и возможность любоваться закатом Сергея не интересовали. Ему нужен был секс. Часто и много. И Ирине следовало знать об этом прежде, чем она примет решение, приведшее к последствиям, изменить которые не сможет.
- Серёж, если не хочешь, просто скажи об этом. – Расценив молчание мужчины по-своему, девушка пошла на попятную.
Но Сергей не воспользовался предоставленным шансом. Слишком долго он ждал этого момента. Слишком многое поставил на кон из-за желания обладать.
- Малыш, я хочу встречи с тобой с той секунды, как в первый раз... – Он чуть не выдал себя, сказав «увидел», но вовремя остановился, – услышал. Ты уверена, что хочешь прийти ко мне на свидание?
- Да! – уверенно качнула головой девушка.
«Будь по-твоему, Маленькая! Но сперва послушай, что тебя ждёт. И не ворчи потом, будто я не предупреждал». – Сергей покачал головой в унисон собственным мыслям.
- Лапушка, ты милый и славный человечек. И ты не та, кому я желал бы сделать больно, обманывая. Поэтому хочу, чтобы соглашаясь на свидание со мной, ты чётко понимала некоторые вещи. Да, я не беден и потому могу подарить своей женщине практически всё. Я умею красиво ухаживать, хотя давно не испытывал ни желания, ни необходимости делать это. Иногда я даже бываю нежным и заботливым. Но только иногда. И, пожалуйста, не нужно идеализировать. Всё вышеперечисленное не делает меня сказочным принцем на белом коне, который схватит тебя в охапку и потащит под венец.
- Я понимаю...
- Думаю, не понимаешь, малыш. Я хочу, чтобы ты не строила иллюзий на мой счёт и знала, что тебя ожидает на нашем свидании. – Ирина слушала молча, и мужчина продолжил: – Если сложившееся о тебе впечатление при встрече окажется верным, и ты мне понравишься, я пущу в ход все доступные средства и попытаюсь соблазнить тебя. Уверен на все сто, мне удастся.
- А что потом? – робко спросила девушка, прервав, наконец, молчание.
- Потом? – Неужели она сама не догадывается? Неужели только ему исход кажется очевидным? – Есть два варианта. Первый, маловероятный, но не исключаемый: получив желаемое, я потеряю интерес и навсегда забуду о тебе. Второй, наиболее вероятный и предпочтительный: интерес к тебе лишь усилится, и ты станешь моей любовницей. И будешь ею ровно столько, сколько продлится мой интерес. Наши интимные отношения останутся в прошлом только между нами и никогда не повторятся в будущем. Если пожелаешь, познакомлю с хорошим человеком, который женится на тебе и сделает счастливой.
- Оба варианта – отстой. Я никогда и ни с кем, кроме тебя, не буду счастливой. – Слёзы снова заблестели в глазах девушки.
Даже под пытками, Сергей не сказал бы о любви, родись она когда-нибудь в его сердце. Он всегда держал бы на расстоянии ту, которая наполнила его жизнь яркими красками и чувствами. Не хотел, чтобы однажды пришлось выбирать между бизнесом, в который вложено столько сил, и любимой женщиной. И без того каждый день её жизни с ним будет наполнен опасностью.
- Только так, малыш. – Он готов был поклясться, будто чувствовал ту же боль, что и Ирина. Но она должна услышать жестокую правду о нём. Должна возненавидеть! Только так она излечится от любви к нему. Только так… – Теперь, когда знаешь, что тебя ждёт, я спрошу снова: Ирина, ты всё ещё хочешь нашей встречи?
Ну вот, вроде принял решение. И вроде полностью уверен в его правильности. Тогда почему внутренние противоречия раздирают душу в клочья? Разум готов услышать категоричное «нет». А сердце почти перестало биться, чтобы не пропустить робкое «да».