Сергей пожал плечами.
- Я то ли слышал, то ли где-то читал, орнитологи из Австралии пришли к выводу, что лебединая верность – просто красивый миф. Хотя, если тебя интересует моё личное мнение, думаю, под верностью подразумевается вовсе не отсутствие измены партнёру.
На этот раз Ирина отлипла от перил и повернулась к мужчине, впервые с момента встречи отбросив неловкость и осмелившись посмотреть ему в глаза.
- А что же тогда? – спросила она.
- Лебеди никогда не предают. И не бросают больных или, например, раненных партнёров, – проявил осведомлённость в вопросе мужчина. – Они находятся рядом до самого конца, кормят и защищают от хищников и прочих опасностей. Если лебедь ранен и не может улететь в теплые края, партнёр тоже остаётся и согревает его своим теплом, чтобы тот не замёрз. Ну, или они замерзают оба.
Девушка захлопала глазами.
- Откуда ты всё это знаешь?
- Что-то читал, что-то слышал, а что-то из богатого жизненного опыта, – он легонько тронул указательным пальцем кончик её вздёрнутого носика.
- Завидую людям с богатым жизненным опытом, – Ирина потупила глазки. – Я так мало знаю о тебе.
От Сергея не ускользнуло то, как красиво и деликатно девушка подобралась к вопросу о нём.
- Ну, в моей жизни нет ничего сверхинтересного. Я родился и вырос в Днепропетровске, и закончил здесь институт физкультуры. А потом мамин брат забрал меня к себе в Москву. Какое-то время я профессионально занимался дзюдо. Потом из-за травмы пришлось уйти из спорта.
- Наверное, у тебя самый высокий дан и чёрный пояс есть? – восхищённо вздохнула девушка, прослушав краткое описание жизни Сергея.
- Нет, малыш, немного не так. – Он улыбнулся. Пусть представления Ирины и не совсем соответствовали действительности. Но в отличие от предыдущих любовниц, она хотя бы знала слово «дан». – Чёрный пояс не является наиболее престижным – это такое же заблуждение, как и лебединая верность. На самом деле о высшем мастерстве свидетельствует красный цвет пояса. У меня, например, он красно-белый. И я имею всего-навсего шестой дан из десяти существующих на сегодняшний день.
- Значит, ты бросил и больше не занимаешься?
- Если имеешь в виду, участвую ли я в соревнованиях, то нет. Но довольно часто принимаю участие в дружеских спаррингах.
- Спаррингах? – Это слово было не знакомо Ирине.
- Да, так называется тренировочный бой, исключающий нанесение травм противнику. Ну, вроде как дружеский. Такой бой чаще всего проводится с использованием специального предохраняющего снаряжения.
Ирина села на самый верх ограды вокруг пруда, поставила согнутые в коленях ноги на металлический узор и вцепилась руками в перила.
- Понятно. А сейчас, получается, ты постоянно живёшь в Москве? А сюда только иногда приезжаешь? – поинтересовалась она.
- Ну, можно и так сказать. – Он задумался. При его режиме жизни и работы говорить о постоянстве не совсем уместно. – У меня есть квартира в Москве на Кутузовском проспекте, трехэтажный дом в Лыткарино. Это Подмосковье. Ещё есть относительно небольшой домик в Австрии. Но я редко бываю дома. Почти всё время в разъездах. Такова специфика моей работы.
Вот они и подобрались к самому неприятному моменту знакомства. Что сказать Ирине о работе, если она спросит? А о чём лучше умолчать, чтобы не напугать раньше времени?
- Да, ты говорил, что с твоей странной работы нельзя уйти, – вспомнила девушка.
- И это правда, малыш. Есть огромный сельскохозяйственный Холдинг, которым негласно руководит мой дядя – не самый последний человек в Москве. Бизнес в основном связан с экспортом пшеницы, но не только с ним, конечно. В состав Холдинга входит много фирм, в том числе есть партнеры и в Украине. Одна из таких фирм в Москве принадлежит мне, а другая – в Днепропетровске – моему отцу.
Сергей не стал вдаваться в дальнейшие подробности, да и ни к чему это было Ирине. Как говорится, меньше знаешь – крепче сон. Он уже решил закругляться на сегодня с откровениями, как девушка вдруг спросила:
- Помнишь, ты говорил о причинах, мешающих твоей личной жизни?
Помнил ли он? Ещё бы! Только к чему Ирина сегодня вспомнила ту давнюю беседу?