Ему нравилось накручивать на указательный палец огненно-рыжие завитки её волос и смотреть в зелёные влюблённые глаза.
Он называл её маленькой лесной феей и колдуньей, навсегда приворожившей к себе. И ещё иногда ангелом.
Наверное, именно поэтому им не суждено было остаться вместе: она волшебное чистое сказочное существо, спустившееся с небес, а он…
Так уж сложилось, ему была предназначена иная дорога, и пройти её предстояло в одиночестве. Он ничем не заслужил права находиться рядом с Катариной, в то время как она заслуживала гораздо большего, чем он мог ей дать.
Пожалуй, Катарина навсегда так и останется единственной, кого он любил по-настоящему.
Правда существовала ещё Светлана…
Впрочем, нет! Это была совсем иная любовь.
Острая, болезненная сексуальная привязанность, которой не должно было случиться. Она использовала его и даже после расставания не желала отпускать до конца. Звала снова и снова.
И Сергей каждый раз шёл на зов. Но никогда больше не позволял использовать себя.
Светлана так и не сумела вымолить прощение за то, что не дождалась Сергея из командировки.
Наверное, её можно понять. Ведь все его отъезды всегда были, есть и будут непредсказуемы. В любое время суток, при любой погоде и при любых обстоятельствах он срывался с места и уезжал на неизвестный даже ему срок.
И однажды Светлана просто устала жить в постоянном ожидании. Она вышла замуж за другого.
В ту самую минуту, когда Сергей спускался по трапу самолёта на родную землю, нервно сжимая рукой лежавшую в кармане брюк маленькую бархатную коробочку с кольцами, в ту самую минуту его Светлана надевала обручальное кольцо на палец другого мужчины.
Сергей узнал об этом двумя часами позже.
А Катарина…
Он много раз представлял, какой станет их первая ночь, проведённая вместе; как он будет держать её хрупкое тело в своих руках, гладить по волосам и целовать глаза и губы долго-долго.
Пусть это случится не сейчас. Он готов был ждать и терпеть столько, сколько потребуется. Он вообще пошёл бы на что угодно, лишь бы с Катариной всё происходило правильно. Иначе, чем с другими девушками.
Вышло именно так, как он и мечтал…
Только вокруг была не согретая теплом постель, а сырая земля, поросшая травой. Вместо шёлковой простыни – не раскрывшийся до конца парашют со спутавшимися стропами.
Сергей сжимал окровавленное, переломанное тело Катарины, гладил разметавшиеся огненным ореолом волосы, покрывал поцелуями навек застывшие влюблённые глаза и впервые коснулся губами её губ.
Когда же он поклялся, что не позволит более ни одной женщине войти в его сердце? Ещё тогда склонившись над телом Катарины или уже спустя неделю после её гибели – в двадцать первый день рождения, до которого она не дожила?
А может, всё-таки позже, в тот день, когда в ярости швырнул футляр с обручальными кольцами для себя и Светланы с моста в зелёную смердевшую болотом воду Днепра?
Сергей качнул головой, словно вытряхивая тяжёлые воспоминания, на ходу снял пиджак и, бросив его на коричневый кожаный диван, подошёл к окну.
Следом за ним процокала и Татьяна.
Как сообщить ей, что он приехал домой всего на два дня, и вскоре его ждёт новая командировка?
Сергей машинально задёрнул шторы и, не поворачиваясь, произнёс:
- Танечка, милая! У меня на самом деле не было возможности позвонить. Но я очень часто вспоминал тебя. Ну, хочешь, в этот раз я пообещаю звонить каждый день.
Татьяна дёрнула его за руку, заставляя повернуться.
- Что ты сказал?! – Её симпатичное личико исказила удивлённо-злобная гримаса. – В какой такой «этот раз»?
- Танечка! – Он называл девушку так ласково каждый раз, когда злился. – Я вернусь очень быстро. Всего через две недели. Ты даже не успеешь заметить моё отсутствие.
Сергей попытался обхватить Татьяну за талию, но она оттолкнула его.
- Знаю я твои две недели! Если повезёт, ты приедешь месяца через полтора. Я так редко вижу тебя, что скоро забуду твой голос и то, как ты выглядишь!