Я кивнул, не для того, чтобы признать его правоту, но дабы он знал, что я понял его слова.
— До свидания, Генрих, — я открыл двери.
— Прощай, — ответил он.
Слуга Божий
Ибо есть он орудием Бога, дабы отмерять справедливый гнев тому, кто чинит зло. [40]
Св. Павел
Ракшилелю не отказывают. И когда его слуга сообщил мне, что мастер[41] ждёт, я сейчас же надел мантию и вышел на улицу. Было очень жарко, даже парко, и зловоние из сточных канав забивало нос. Ненавижу города. А особенно Хез-хезрон. Это наихудший из плохих городов. Но именно здесь лучше всего зарабатывается на жизнь и строже служится Богу. Ну и что поделаешь?
Дом у Ракшилеля был каменным, двухэтажным, со входом с улицы[42] и дверью с бронзовым молоточком. Для мастера гильдии мясников не так уж богато, но Ракшилель был известен потрясающей скупостью. И этой скупости сравни была лишь жестокость. Мне никогда не нравился этот человек, но в городе его слово было слишком весомым, чтобы я не принял любезного приглашения. Да и пару раз он уже дал мне заработать. Не так чтобы много, но времена нелёгкие и считаешь каждый грош. А я ведь, любезные мои, был всего лишь инквизитором без должной лицензии, мало кому известным приезжим из провинции, или, проще говоря: никем.
Ракшилель сидел в саду, а, скорее, в чём-то, что он называл садом, и обжирался финиками из большой серебряной миски. Его брюхо разлеглось у него на коленях, распахнутая на груди рубаха была вся в пятнах от вина и жира, а пальцы — унизаны золотыми перстнями.
— Садитесь, господин Маддердин, — рявкнул он, даже не глядя на меня, и небрежным жестом прогнал слуг.
Они будто испарились. Хорошо их выучил, надо признать.
— У меня есть для вас одна работа, но есть ли у вас желание заработать?
— Церковь не слишком щедра к своим слугам, — ответил я с усмешкой, — и каждый лишний грош будет кстати.
— Эля Карране, это имя вам что-нибудь говорит?
Я пожал плечами. Кто в Хез-хезроне не знал о том, что Эля публично дала от ворот поворот Ракшилелю? Разве что, глухие и слепые. Эля была одинокой богатой барышней, якобы отданной под законную опеку старших братьев, но на самом деле они плясали под её дудку. И, кроме того, она была смелой и решительной. Думала, что с её деньгами и положением она может не бояться Ракшилеля. И это, к сожалению, говорило о том, что умом она не грешила. Пусть не хотела замужества, но, по крайней мере, не следовало унижать мастера мясников публично. Тем более, когда ты всего лишь мещанка, лишённая влиятельного мужа или любовника. А о первом и о втором при своей красоте и деньгах она могла позаботиться без труда. Что ж, она, видимо, любила свободу, а это бывает равно приятным, как и опасным.
— Покончи с ней, Мордимер, — сказал он, накрыв мою руку своей.
Она была горячей и липкой. Неудивительно, что Эля не хотела, дабы к ней прикасались такие пальцы. Я тоже не хотел, поэтому убрал руку.
— Я не наёмный убийца, — сказал я, пожимая плечами. — Обратись к кому-нибудь другому.
Я не был ни разозлён, ни обижен. Скорее, разочарован тем, что мастер мясников мог отнестись ко мне, как к лишь бы какому наёмнику, готовому на всё за пару крон. Я встал, но он схватил меня за руку. Я остановился и посмотрел на него. Он нехотя ослабил хватку.
— Покончи с ней официально, — сказал он, делая ударение на последнем слове.
— Я не имею права действовать на этой территории, — возразил я осторожно, удивлённый тем, что он этого не знает. — Моя лицензия не включает Хез-хезрон. Я всего лишь бедный парень из провинции, но если хочешь, могу тебе порекомендовать кого-нибудь из местных. Знаю одного-двух ещё со школы…
— Что нужно, улажу, — буркнул Ракшилель, а я подумал, что его щупальца, похоже, тянутся очень далеко. — Ведь я хочу её не убить, а лишь пригрозить приводом к Судебной Скамье[43]. Когда она увидит заплечных дел мастера Северуса и его инструменты, её сердечко сразу смягчится.
Глядя на Ракшилеля, я подумал, что вовсе не был бы столь уверен, кого выберет Эля Карране: его или сеанс у мастера Северуса, который действительно славился набором в высшей степени уникальных инструментов. Ну, это был уже её выбор. Кроме того, я глубоко сомневался в том, что после привода Эли к Скамье Ракшилелю удастся вытащить любимую обратно. Дела, однажды пущенные в ход, нелегко удаётся остановить. Мясника либо ослепляла любовь, замешанная в крепкой пропорции с ненавистью, либо на самом деле он уже хотел не добиться Эли, а лишь погубить её. Однако меня он обманывал или себя? Но я не собирался ему этого объяснять. Это было исключительно его делом. Впрочем, возможно Эля смягчится, когда увидит, что Ракшилель настолько отчаялся, что послал за ней гончего пёсика в образе вашего покорного слуги.
41
Мастер — полноправный член гильдии или цеха в средневековье, высшая ступень в профессии, позволяющая вести своё дело и брать учеников.
43
Судебная Скамья — местный судебный орган в средневековье, созываемый или назначаемый из нескольких представителей города или села, называемых скамейщиками или заседателями (сравни: скамья присяжных, скамья подсудимых).