— Вот незадача, — вздохнул чиновник. — Видимо, вам не сообщили… Йаб — друг моффа Трикуса Фенжа.
— Губернатора сектора Дератус?
— Его самого. Он мой начальник, кстати говоря. У моффа и Йаба договор. В обмен на защиту от разных надоед типа вас, Йаб предоставляет рабочую силу для работы на полях золотых ягод моффа — взаимовыгодное сотрудничество, так сказать.
— Угонять туземцев в рабство незаконно.
— Ну вы даёте! — расхохотался Квил. — Я серьёзно, капитан! Вам место в каком-нибудь музее. Неужели имперскому флоту нечем больше заняться, кроме как беспокоиться о каких-то там отсталых аборигенах? Кроме того умному офицеру типа вас должно быть известно, что желание моффа важнее буквы закона.
— Хватит болтать! — прошипел Йаб. — Что будем с ним делать?
— Хороший вопрос. Капитан, что скажете: вас отпустить или прикончить?
— Что?
— Если будете настаивать на аресте Йаба, я этого не допущу. Ведь такое вряд ли понравится моему начальнику. Поэтому если вы не откажетесь от этой затеи и не займётесь лучше повстанцами, то боюсь, придётся вас прикончить. Что выбираете, капитан?
Панатик сглотнул и натянуто улыбнулся:
— Если вы не возражаете, я бы забыл обо всём этом.
Квил сначала смотрел на него, а потом опять разразился хохотом:
— Ну вы даёте, капитан! В жизни не видел более отвратной игры! Приятно осознавать, что с вашей смертью галактика не лишится великого актёра.
Панатик бросился вперёд и сцепился с Йабом, пытаясь выхватить у бандита бластер. У него было преимущество внезапности, но работорговец тоже был драчуном не промах. Оба шлёпнулись об стол, отскочили и врезались в автомат для напитков. Квил метнулся к двери.
Панатик схватил табурет и шарахнул им Йаба по голове. Родианец зашатался, и Панатику хватило одного мгновения, чтобы вырвать бластер из рук у бандита.
— Всё! Оба, руки вверх!
Он попятился от Квила и Йаба, не сводя с них бластера. Те медленно подняли руки.
— Только не суетитесь, капитан, — предложил Квил. — Всё можно переиграть. Наверное, вы честолюбивый малый. Уверен, что могу выхлопотать вам повышение. Может быть, звёздный разрушитель вам больше по душе, нежели патрульный крейсер?
— Молчать! — Панатик подошёл к столу. — Где мой комлинк?
— В ящике, — ответил Йаб. — В верхнем.
Едва Панатик опустил голову, чтобы открыть ящик, Квил бросился к двери. Едва она открылась, там появилось двое штурмовиков, стоявших снаружи.
— Взять его! — крикнул низенький чиновник.
Панатик выстрелил наугад, но его разряд отскочил от доспехов штурмовика. Солдаты набросились на него и забили прикладами винтовок.
— Что теперь будем с ним делать? — задумчиво спросил Квил.
— Он должен умереть, — Йаб ещё раз пнул лежащего Панатика в рёбра. — В топку его!
— Чистое решение! — одобрил Квил.
Штурмовики вытащили Панатика из офиса.
— Отпустите меня! Приказываю вам отпустить меня! Квил — гражданское лицо, у него нет полномочий. Я офицер имперского флота! Ваши действия будет рассматривать трибунал! Вы меня слышите? Трибунал!
Штурмовики молча шагали.
Штаб-квартира Йаба располагалась в здании, которое раньше служило роскошной гостиницей. Его комната находилась на самом верху, номера этажами ниже занимали подручные и громилы. На самых нижних уровнях располагались кухни, морозильные камеры и служебные помещения. Для утилизации отходов в гостинице имелась огромная плазменная печь. Штурмовики забросили Панатика в заборник и закрыли тяжёлую дверь.
Печь представляла собой светящийся стальной цилиндр, тускло освещаемый лампами через толстое стекло. Загрузочный люк располагался с одного его конца, а с другого конца — жерло с горелкой. Внутри было полно мусора, объедков и всевозможного старья, слишком ценного для дальнейшего хранения. Всё это, включая и Панатика, при включении горелки должно было превратиться в облачко ионной плазмы.
Панатик не стал орать и колотить в дверь. У него было всего несколько секунд, пока штурмовики не включат прогрев. Что делать? Топка слишком прочная, чтобы проломить её изнутри. От жара горелки тоже не за что спрятаться.
Однако металлолом и мусор не брыкаются. Панатик выхватил из кучи согнутый лом и забрался на кучу к самому жерлу горелки. Он услышал, как глубоко внутри зажужжали топливные насосы и загудели включаемые электрические катушки. Панатик что было силы вонзил самодельное орудие в горелку, за что получил в награду мощный удар током, которым его отбросило на кучу мусора, а пальцы онемели. Лом закоротил катушки, и вокруг него засверкало синее пламя. Звук насосов стих, а горелка отключилась.
Волоча безжизненную руку, Панатик перебрался через мусор к двери и схватил самое тяжёлое, что мог отыскать — кусок толстой трубы. Нельзя назвать это серьёзным оружием, но пока сгодится.
Дверь открылась, снаружи проник тусклый свет. Панатик огрел одного из вошедших по голове трубой. Второй оказался проворнее: он увернулся и схватил Панатика за руку.
— Сэр! Это же мы!
Это был сержант Ивлик. А огрел по голове он Мейса:
— Ай! Да, металлолом — грозное оружие в руках Империи. Вы в порядке, капитан?
— Да, почти не пострадал. А где штурмовики?
— Парализованы. Временно, — ответил Ивлик.
— Неплохо. Можно запереть их в печи. Отсюда они никуда не денутся. Как вы меня нашли?
— Я скорешился с одним из мордоворотов Йаба и спросил его, куда босс девает тех, кто ему не нравится. Если честно, мы боялись, что от вас уже и горстки пепла не осталось.
— Мне повезло.
— Ну, будем надеяться, ваше везение даст нам скрыться с этого мерзкого булыжника, пока они не заметили, что вас не поджарили.
— Скрыться? Мы не будем никуда скрываться. Сколько сейчас времени? Торги уже начались?
Мейс глянул на хроно:
— Начались около получаса назад. Вы это серьёзно? Тут полно вооружённых мерзавцев, головорезов, работорговцев и контрабандистов.
Панатик закончил поправлять форму, сжал пальцы на правой руке и поправил кепку:
— На флоте есть поговорка: в боевых уставах понятие «поражение» отсутствует. Ворруга Йаб думает, что может так просто избавиться от офицера имперского флота. Придётся его разочаровать.
— Теперь понятно, почему меня выгнали из Училища. Я ещё не совсем сошёл с ума.
— Вы забыли о Надрии. Другого шанса спасти её может не представиться.
Мейс вдруг посерьёзнел:
— Ладно, я с вами. Продолжаю думать, что это сумасшествие, но я с вами.
— Прекрасно. А теперь, так как численный перевес на стороне противника, надо продумать стратегию и наилучшим образом использовать имеющиеся у нас ресурсы.
Рабов рассовали по шести камерам, вырубленным прямо в скалах Захира. Чтобы покупатели могли поглядеть «товар», на высоте четырёх метров над полом протянули канатные дорожки, откуда стражники и заказчики рассматривали беспомощных пленников. За каждой камерой надзирал один из бандитов Йаба, вооружённый бластером и электрохлыстом.
Мейс прогуливался по канатной дорожке, стараясь изображать заинтересованного покупателя. Жалкие рабы смотрели на него снизу. Он узнал около десятка рас, но здесь были десятки других, которых он ещё никогда не видел.
В пятой камере он разглядел знакомое лицо. Надрия стояла в кругу шкали и смотрела на стражника. Она казалась уставшей и запачкавшейся, но невредимой. Мейс кашлянул. Она подняла взгляд, хотела улыбнуться, но решила сдержаться. Мейс рискнул подмигнуть ей.