— Да нет, просто всегда мечтал пить кофе и при этом любоваться на безмятежную морскую гладь.
— Ты у нас оказывается романтик!
Минут пять мы пропетляли по узким улочкам, пока не нашли подходящее заведение. Можно было бы вернуться в кафе, из которого ушли всего несколько десятков минут назад. Там бы нас покормили вкусно и бесплатно, но было в этом что-то не правильное. Поэтому, не сговариваясь, мы решили немного прогуляться, пока не найдем нечто более подходящее.
Кафе, скрывалось в тени деревьев, и из него открывался прекрасный вид на море. Мы заняли крайний столик. Не смотря на то, что я уже давно ничего не ел, особенно проголодаться не успел. И виной тому была жара. В такие дни, я всегда мало ем.
Алан заказал себя несколько блюд и салатов. Я же решил ограничиться малым. Попросил холодного сока, мороженного и окрошки. Как ни странно, но в местном языке видимо нашлось блюдо достаточно близкое по значению к заказанному мной. Меня это с одной стороны удивило, с другой обрадовало.
Мороженное и напитки нам принесли почти сразу. За то время, что я неспешно поедал холодное лакомство подоспела и окрошка. Алана попросили подождать десяток минут — его обед еще не успели приготовить.
Блюдо по вкусу окрошку напоминало весьма отдаленно. Овощи все сплошь местные, незнакомые. Мяса же не было вовсе, что вовсе не удивительно. Зато квас, действительно походил на квас, так же как и сметана. В целом, вполне съедобно и даже вкусно, несмотря на специфические ингредиенты, но не окрошка, совсем не окрошка.
Для того чтобы притащить все заказанное Аланом, потребовалось сразу две официантки. Наваристая похлебка, в котором плавали соблазнительные кусочки рыбы и зелени. Большой омар, красного цвета, безвольно вытянувший клешни с тарелки. Блюдо с большими креветками и пару соусниц, а так же салат довершали картину.
— Да, я проголодался! — сказал Алан, поймав мой удивленный взгляд. — К тому же, я восстанавливаюсь после раны, а значит, мне нужно много кушать!
— Так я ничего против не имею! — заверил его я.
Пока он насыщался, я блаженно откинулся на спинку стулу и принялся рассматривать прохожих, лениво потягивая ледяной сок.
Люди были совсем обычные на вид. Такие же, как я, или Алан. Отличия нельзя было увидеть глазами, так как они скрывались в глубине души, или в генном коде. На том уровне они являлись практически нашими антиподами.
Неужели все дело в одном жалком гене? Пусть так, но разве это делает их лучше нас? Чего стоит человек, пускай добрейший из всех живущих, если он не может защитить себя и своих родных? Добро возведенное в абсолют, способно ли оно действительно довести до добра?
Как-то так получилось, что мои мысли долетели до Алана. Хотя я к нему вовсе и не обращался с мысленной речью.
По крайней мере, он ответил у меня в голове, не отрываясь при этом от еды:
«Дело не в генах, можешь не ломать над этим голову».
«А в чем же тогда?»
«Сложно объяснить. Когда Бог создавал людей, он вложил в их души, изначально светлые и добрые, щепотку зла. Это испытание, это соблазн, которое должен в себе подавить каждый, чтобы доказать, что он действительно лучшее творение Бога. В жителях этого мира, эта щепотка крайне мала. Она позволяет местным жителям врать или предавать, но изначально чистая душа, не дает им причинять физический вред любым другим живым существам».
«То есть, они более совершенные в глазах Бога, чем все мы?»
«Нет, вовсе нет. Человека определяют поступки, и только они имеют в глазах создателя значение. Хотя, с точки зрения Света, именно к этому идеалу и должны стремиться все люди».
«Но при этом, прочие отрицательные качества могут оставаться? Ведь боль можно причинить не только физическую!»
«Так-то оно так, но если из человека совсем убрать темную сторону, то это будет совсем уже иной вид живых, мыслящих существ. У них не будет тяги ни к чему, не будет желания расти и совершенствоваться. Ведь именно чувства, может быть и не очень положительные, толкают человека вперед».
«То есть?»
«Ну, смотри. Предположим, ты страшно завидуешь своему другу или соседу. Ты хочешь всем доказать, что ты гораздо лучше его, если не во всем, то во многом. Ты начинаешь учиться, страстно и неистово, стараясь оказаться лучшим в выбранной профессии. Таким образом, изначально не очень правильный мотив — зависть — подталкивает тебя к личному росту».
«Но я ведь могу поискать более простой путь. Постараться его оскорбить, или унизить. Получить нужное силой, в конце концов».
«Вот этот твой выбор — пойти по простому пути, лжи и обмана, или по сложному — учебы, и определяет хороший ты человек, или не очень».