— Задумчивый слишком и таинственный. Я же тебя знаю — точно, что-то случилось.
— Нет, дружище, тебе просто показалось.
Сашка насупился и пристально посмотрел на меня.
— У друзей не должно быть секретов друг от друга, — сказал он, наконец. — Ты ведь мне друг?
— Конечно!
— Ну а что же ты тогда? Знаешь ведь прекрасно, что я никому и ничего не расскажу.
Может и правда рассказать? — мелькнула мысль. В конце концов, он ведь и, правда, мой лучший друг. Кто, как ни он сможет понять?
Стоило лишь представить, как будет звучать мой рассказ, и мысль быть откровенным ушла сама по себе. История получилась бы настолько неправдоподобной и фантастичной, что даже я сам, непосредственный участник событий, вряд ли бы в нее поверил.
— Саш, я знаю, что ты могила, во всем, что касается тайн. Но я ничего не могу тебе рассказать.
— Это почему?
— Потому что нечего!
— Ой, да ладно тебе врать-то! Что я тебя не знаю, что ли? У тебя же на лице все написано!
— Если ты считаешь, что я врун, то, пожалуй, лучше мне будет уйти домой, — сказал я. Чай допил, благо оставалось его всего один глоток, и поставил, пустую чашку на стол.
— Ну что ты, как девчонка-то? Сразу убегать собрался, — Сашка схватил меня за руку. Я вывернулся и оттолкнул его от себя.
— Значит вот ты как? — он завелся. — Ну, сейчас я тебе устрою!
С Сашкой мы дружили едва ли не с самого рождения, а потому много и часто дрались. Нет, сейчас-то мы вышли из детского возраста, когда любой конфликт заканчивался короткой схваткой. Это раньше, стоило только посмотреть фильм с драками, или поспорить из-за любой ерунды, как происходила стычка. Гормоны что ли это были, не знаю. Но все дети, и мы не исключение, очень часто дрались между собой, и, всегда непременно мирились. Но это было уже очень давно. С тех пор, как нам обоим стукнуло по четырнадцать, драк больше не случалось. До сегодняшнего дня.
Сегодняшний вечер вообще получился крайне неудачным. Все кувырком идет.
Это даже и не драка была, а совсем как в детском саду — грозно сопя, потолкались, поставили друг другу подножки, по полу повалялись, но все это тихо, чтобы не привлечь внимания родителей. Он расквасил мне нос, я разбил ему губу, но мне все же удалось выбраться из комнаты.
Быстренько оделся и уже от двери пожелал Сашиным родителям доброго вечера. К счастью, они не успели выйти из комнаты, где сейчас смотрели телевизор, а потому не увидели кровь у меня на лице. Вряд ли бы их это обрадовало.
На улице я собрал в ладонь рыхлый снег и прижал его к носу. Постоял возле подъезда, ожидая, когда перестанет течь кровь.
Меня переполняла злость на лучшего друга. Не из-за драки, нет. Она, как не странно, наоборот привела меня в чувства. Злился я из-за его настырности и любопытства. Ну, ведь мог бы промолчать и не донимать с расспросами!
Я жил в соседнем дворе, поэтому для того, чтобы добраться до дома, у меня ушло всего минут пять.
Мама вернулась из гостей. Вместе с папой, они смотрели какой-то старый, еще черно-белый фильм, по телевизору. Один из тех, что про гангстеров и частных сыщиков, которые всегда и везде, ходят в шляпах. Посидел с ними минут десять, и, поняв, что совершенно не воспринимаю происходящее на экране, пожелав родителям спокойной ночи, отправился спать.
Усталость навалилась на меня неподъемным грузом, едва мне только стоило прилечь на кровать.
Что ж, утро вечера мудренее, — решил я и практически сразу же уснул.
…Утро началось для меня с упоительного запаха блинчиков и кофе. Я поднялся с кровати, сделал два десятка отжиманий, быстро умылся, тщательно почистил зубы и, лишь после этих обязательных процедур, пошел на кухню.
Несколько свежих блинов, от которых поднимался легкий парок, ждали меня на столе. Рядом с ними две небольших чашечки, в одной из которых было варенье, а во второй сгущенка. Кофе мне не полагалось — мама считала его слишком вредным для ребенка и готовила исключительно для себя. Но и ароматного земляничного чая мне вполне хватило.
Блины я уплетал с аппетитом, не забывая про варенье. Вкусно они у мамы получались, впрочем, как и любое другое блюдо. К сожалению, вместе с аппетитом, ко мне вернулись и мысли о вчерашнем вечере. Даже и не мысли, в общем-то, а эмоции — взвинченность и легкая нервозность. В общем, то самое состояние от которого, как я надеялся, мне полностью удалось избавиться, побывав у Сашки в гостях.
Как обычно, за завтраком, мы вели разговор ни о чем. Естественно, что хоть как-то его поддерживать, я не смог. На мамины вопросы, об учебе, я, погруженный в собственные переживания, отвечал невпопад, и она наверняка поняла, что меня что-то гложет. Однако мама, не стала донимать меня расспросами, справедливо посчитав, что у мальчика в четырнадцать лет уже может появиться личная жизнь, и он имеет право на секреты.