Родной мой! Не надо! Оставьте меня, пожалуйста! В чем я перед Вами провинилась? Андрюшенька! Миленький! Пощадите меня! У меня же трое маленьких детей, которые пропадут без меня. Они-то в чем виноваты? Ради них, моих деток, не берите грех на свою душу!», — он все-таки запомнил. Но смысл их понял неправильно. Подумал, что таким способом женщина сопротивляется домогательствам генерала вступить с ней в интимную связь. Поэтому решил не мешать генералу напоследок «побаловаться» с женщиной. Когда ему еще такой случай представится? Ровно через 15 минут Власов вышел из комнаты один и сказал, что он готов ехать. Увидев генерала одного, лейтенант спросил его:
— Где женщина? Почему она не вышла вместе с Вами?
На что Власов ответил, что она умерла. Когда Мюнтер зашел в комнату, то увидел Марию Воронову, лежавшую на диване, без признаков жизни. Ганс взял ее за руку, но пульса у нее уже не было, и он понял, что женщина действительно мертва. А когда Ганс внимательно посмотрел на Марию и увидел на ее шее следы удушения, то догадался, что генерал задушил ее руками. Понял Мюнтер и истинную причину, почему женщина кричала, и смысл произносимых ею фраз, которые он запомнил на всю жизнь. Потому что такой жестокости в отношении своих не только соотечественников, но и сослуживцев, да еще и женщины, он в своей жизни никогда не видел, не слышал и надеется, что такого больше никогда не увидит и не услышит. Выйдя из комнаты, Мюнтер спросил у Власова:
— Зачем Вы это сделали, господин генерал?
На что Власов ответил:
— Так нужно.
Мюнтер покачал головой, вывел Власова на улицу и, подойдя вместе с ним к грузовой машине, сказал:
— Садитесь, господин генерал.
Власов подошел к кабине, открыл ее дверь и хотел сесть. Но лейтенант остановил его и велел сесть в кузов машины вместе с солдатами, а сам сел в кабину, и машина отправилась в штаб 18-й армии, где Мюнтер передал генерала Власова своему командованию и с тех пор больше его не видел. А Марию Воронову крестьяне деревни Туховежи похоронили вместе с расстрелянными красноармейцами.
В конце августа 1942 года через офицеров штаба 18-й армии майор Маргель узнал, что генерал Власов принял предложение немецкого командования создать и возглавить армию для борьбы против сталинского режима в СССР. А 3 сентября 1942 года Власов вместе с бывшим командиром 41-й советской стрелковой дивизии полковником В.И. Боярским, попавшим в плен к немцам, подписал меморандум, в котором предлагалось приступить к созданию из советских военнопленных, содержащихся в немецких концентрационных лагерях, а также граждан, проживающих на оккупированных немцами территориях СССР и других европейских стран, Русской освободительной армии (РОА). Сразу же после опубликования этого меморандума в немецкой прессе, в концлагерях и оккупированных немцами населенных пунктах началась активная агитация среди советских военнопленных и гражданского населения о вступлении их во власовскую армию. И уже к концу 1942 года такая армия была частично создана, личный состав которой в 1943 году активно участвовал в боях с партизанами и расправах над мирным населением, проживающим на оккупированных немцами территориях.
18-я немецкая армия, в которой работал переводчиком Маргель, в декабре 1944 года была окружена советскими войсками и разбита, а оставшиеся в живых солдаты и офицеры этой армии были взяты в плен. Вместе со штабом этой армии в плен попал и бывший майор Красной армии Курт Фридрихович Маргель, которого за измену Родине военный трибунал приговорил к 25 годам лишения свободы, и его отправили в КарЛаг, где отбывали свой срок Деменев и другие офицеры и генералы 2-й ударной армии.
Во второй половине 1945 года многим осужденным, не имевшим права переписки, в том числе и Деменеву, дали это право, и он получил возможность, теперь уже официально, переписываться с племянницей Лизой. Но никаких подробностей о детях Герасима Владимировича открытым текстом Лиза сообщить ему не могла, потому что письма с подобной информацией не пропускала лагерная цензура (их просто уничтожали), а условными словами, не вызывающими подозрения у цензуры, много не напишешь. И только в 1953 году, когда Герасим Деменев, отбыв «от звонка до звонка» свой срок незаслуженного наказания, освободился из мест заключения и приехал в деревню Максимовку Акмолинской области, где отбывала ссылку и умерла его жена Марина, он получил полную свободу переписываться с кем угодно, в том числе и с племянницей Лизой, открытым текстом, без всяких условностей.