Чем все закончится, я не решалась даже представить. Вся эта ситуация походила на ловушку, в которую я должна была угодить. А кровь нола стала той самой приманкой, что каждую секунду манила меня, соблазняя и привлекая.
Спустя еще несколько недель, я учуяла кровь, но её запах не вызывал жажды, лишь беспокойство и раздражение. Перепрыгнув оконный проем, бросилась навстречу запаху. Кристиан нес израненного Кима на руках, в волчьей ипостаси. Парень тяжело дышал и обливался потом, по-видимому, нес его издалека.
Я не стала ничего спрашивать, лишь аккуратно забрала тело волка и размеренным шагом пошла в замок. Роза, увидев наше шествие — побледнела, и кинулась ставить кипятиться больше воды. Грумель тут же притащил простыней. Скинув все со стола на кухне, быстро постелил полотно, на которое я опустила Кима.
При обмывании ран я увидела следы зубьев капкана, а раны от них пахли тимьяном. Кто-то нарочно натер железо зеленью, чтобы волк его не учуял. В груди поселилось глухое недовольство, граничащее с ненавистью. Редко кто удостаивался столь сильных чувств с моей стороны.
Взяв у Грумеля острую бритву, я лично очистила от шерсти кожу вокруг ран. Зрелище розовой кожи с вывороченным мясом и осколками костей, просто ужасало. Очистив все повреждения от грязи, кусочков веток и костей, что острые зубья капкана раздробили, я застыла в сомнениях.
— Марика…, - закашлялся оборотень. — Не надо… мой путь…конец. Это… слишком… Больно.
— Молчи, старик и береги силы. — Жестко ответила на его попытку остановить меня.
Сомнения мои были совсем не оттого, что от предстоящего мне будет больно и плохо, а от того, что я не знала, выдержит волк мое лечение или нет.
— Терпи! — прошептала я в его острое ухо, которое дернулось в ответ. — А вы все, вон! — отдала приказание домашним.
Они мигом вышли, правда оставшись стоять в коридоре, а нол так вообще не послушал.
Взяв глубокую чашку, я начала с самых глубоких ран. Наклонившись над волчьим телом, проводила языком по повреждениям, выделяя больше слюны. И мне было плохо! Стоило крови оборотня попасть на слизистые, как их начало жечь будто огнем, раздирая язык, нёбо и даже горло.
Отрава проникала через кожу, и слабость облипала все тело, неприятным влажным теплом. Я остановилась только тогда, когда вся чаша в моих руках наполнилась слюной и кровью, что я сплевывала в попытках минимизировать последствия. Зато раны оборотня уже не выглядели так ужасно. Я знала, что и ему сейчас больно, но эта боль была заживляющей. А вот моя боль сигнализировала о больших проблемах.
Шатаясь и спотыкаясь, я отправилась в свою комнату. На ходу сказала Грумелю, что скоро понадобится много парного мяса. А Розу предупредила не смывать красную корочку с повреждений на теле оборотня.
Спальня приняла меня открытым окном, через которое лился солнечный свет. Тот самый, что мне лишь припекал кожу, теперь заставлял ее краснеть и чуть ли не пузыриться. Тяжело дыша, я кое-как закрыла плотную штору и улеглась на кровать, свернувшись в клубочек как маленькая девочка.
Бесило ощущение своей беспомощности, но я не жалела о сделанном. Раздражало лишь то, что пока я отлеживаюсь, след тех кто поставил капкан, может исчезнуть даже для меня. Мелькали еще смутные мысли, но я не могла их систематизировать сквозь туман боли. Организм начинал свое собственное лечение. В общем-то, я могла оправиться практически от любых ран. Только очнувшись, буду похожа на ссохшуюся мумию, и нужно будет много есть, а в остальном ерунда.
Вот только интересно, знал ли тот кто ранил Кима, что конкретно для меня кровь оборотня — яд?! Или это просто случайность?! Были еще какие-то мысли, размышления, но я то отключалась, то приходила в себя. В один из таких моментов, меня добило ощущение зуда от одежды, пропитанной кровью Кима, и я кое-как стянула ее, отбросив подальше.
Сколько длились мои метания, я понятия не имела, но разбудил меня ни с чем несравнимый запах крови.