Глава 15: Жертва
Кристиан
Она лежала обнаженная, и я вдруг подумал, что Марика весьма неплохо сложена. Её извечные мужские костюмы скрывали женские красивые изгибы и выпуклости. Высокая для женщины, она имела хрупкие плечи, небольшую грудь с розовыми сосками, которые выделялись своим нежным цветом на бледной коже. Тонкая талия и чуть впалый живот переходили в мальчишеские бедра с ярко выделенными тазовыми косточками. Тонкие длинные ноги были крепко сжаты и чуть подрагивали.
На её коже, там, куда попадала кровь Кима, были ожоги и я поспешил в купальню. Набрав полный таз воды, вернулся в комнату миледи и, найдя какую-то тряпку, оказавшуюся рубашкой от которой оторвали лоскут, принялся оттирать кровавые разводы. Марика даже не проснулась на мои попытки привести её в порядок, поэтому я осмелел.
Аккуратно сменил постельное бельё, перенося легкое тело женщины на другую сторону. Отер полностью следы крови, даже на внутренней стороне бедра. И одел на неё новую рубашку. Зашторил плотнее окно, чтобы солнечные лучи не проникали в комнату. Мне пришлось принести лампы из библиотеки, так как в спальне ни одного источника света не было, да и зачем бы они вампиру. Всё это заняло у меня не больше пары часов, остальное время я просто ждал. Вот только Марика и не думала просыпаться. Рассвет уже наступил и я начал беспокоиться.
Даже Ким уже приходил в себя и похлебал наваристый бульон, чтобы потом опять отключиться. А Марика никак не просыпалась. Мне даже показалось, что она будто усыхает, становиться всё тоньше. Остро вставал вопрос, что делать? Хотя я вполне догадывался, ЧТО нужно для вампира. Невольно потер шею рукой, там куда приходился укус миледи.
Жалел ли я? Нет. Я не жалел, что переборов свой собственный страх, пришел к хозяйке и предложил своей крови. Более того, странное ощущение сродное с удовольствием наполнило меня в тот момент, когда Марика укусила меня и начала пить. Боль была второстепенной, на первое место вышло именно наслаждение. Слабость, которая наступила после этого, была нормальным явлением. Но я не выходил из своей комнаты еще два дня, потому что боялся, боялся самого себя и своих желаний. Мне вновь хотелось прийти в её комнату и подставить шею под небольшие клыки.
Взяв себя в руки, я несколько дней специально уходил из дома к реке, собирал гладкие речные камни и перетаскивал их поближе к замку. А потом занимался их укладкой в саду. Кропотливая работа давала возможность перестать думать о голубых, почти прозрачных глазах миледи. О её голоде и возможности его удовлетворить.
В любом случае, я почти физически чувствовал её взгляды. Были моменты, когда мне казалось, что вампирша стоит за моей спиной, и я резко оборачивался. Конечно, за мной никого не было, да и взгляды которые я ощущал, могли быть лишь плодом моего воображения.
Пока размышлял о том что делать, ходил по спальне и разглядывал странные вещички, расположенные на тумбочках и маленьких столиках. Даже было несколько грубо сколоченных табуреток, на которых так же разместились странные вещи. Здесь соседствовали рядом пучок перьев и стеклянный шарик, часть деревянной мозаики и железное кольцо. Удивительные вещи и каждая по-своему привлекательна. Не красотой, а именно своей уникальностью.
Железное кольцо, например, было спаяно из мелких шариков, что вообще по себе удивительно, но стоило отойти чуть подальше и оно казалось цельным. А метелка из птичьих перьев была смотана тончайшей нитью так крепко и тесно, что казалась, будто это остов одного пера. Как и с кольцом, нужно было подойти ближе, чтобы рассмотреть какое оно на самом деле.
Когда солнце поднялось над верхушками сосен, я решил что медлить больше нельзя. Вынул кинжал, который теперь был со мной всегда. Это давало немного уверенности, ведь в замке Грегори, рабам было вообще запрещено носить оружие.
Подойдя к постели, я чуть замешкался. Надрезать шею было практически невозможно, я не мог быть уверенным в глубине, да и слишком опасно. А вот руку другое дело, но как сделать чтобы кровь точно попадала миледи в рот?! И что если она не очнется, как тогда быть?
Устроившись рядом с женщиной на постели, я почувствовал себя так, будто совершил святотатство. Но отбросив все лишние мысли, сделал надрез на запястье и подставил его над губами Марики, внимательно глядя на её лицо. Губы окрасились моей кровью, и глаза миледи открылись мгновенно, мне показалось, что она действует на одних инстинктах. Мою руку стиснула маленькая ладошка стальной хваткой, а к запястью примкнули приоткрытые губы. Я не сдержавшись, зашипел от боли, когда клыки углубились рану, и госпожа перевела на меня взгляд.