Я не мог поверить своим глазам. На месте замка Грегори теперь зияла большая воронка. И насколько хватало взгляда, толстым слоем лежал пепел. Он грязно-серыми жирными хлопьями ещё кружил в воздухе, забивая нос и не давая дышать полной грудью. Мне казалось, что я не выдержу этого вида, что прямо сейчас моё сердце разорвётся. Одна лишь мысль помогала мне не сойти с ума: что Марика где-то здесь, под этой грязью, живая, моя.
Колени дрожали, а глаза невыносимо пекло, но я начал с середины воронки. Обследовал камни, которые когда-то были замком Грегори и моей собственной тюрьмой. Обшаривал пепел, поднимая его в воздух ещё больше. Его оказалось так много, что я утопал в нём почти по колени. И звал, снова и снова звал её по имени, надеясь, что она отзовётся. Я дал бы ей крови, пусть даже всю, и она бы жила дальше.
Сколько времени прошло, я даже не мог представить, голод уже не доставлял хлопот, а воду я пил из ближайшего ручья. Пришли тучи, тёмные и тяжёлые, они принесли с собой ливень, который смывал пепел и мою надежду обрести свою госпожу. Всю ночь я провёл под дождём, отключаясь и вновь приходя в себя, пока не настал рассвет.
Наверное, в тот день солнце позолотило эти места впервые. Я очнулся в очередной раз, и поднялся с земли шатаясь, оглядывая чёрную пустую землю под лучами солнца. Ничего не было. Ничего похожего на её тело. Было пусто, как и в моей душе, в моём сердце. Лишь чёрная выжженная земля.
— Марика! — заорал я на всю округу, но даже птицы не отозвались на мой крик.
Это было полностью мёртвая земля, мёртвая, как и…она.
— Марика! Марика! Марика! — звал я, падая на землю и воя от боли и отчаянья.
Я сходил с ума, катаясь в грязи и зубами впиваясь в свои руки, чтобы хоть немного унять боль внутри. Колотил по земле кулаками, чтобы физической болью перекрыть душевную. Её больше не было в моей жизни, а зачем мне жить без неё?!
Остался лежать на земле и просто закрыл глаза, ожидая своей кончины. Рано или поздно это случиться и я обрету покой.
Очнулся я от сильной пощёчины.
— …удумал, щенок! — донеслось до меня знакомое ворчание, и я с трудом открыл глаза.
Ким тащил меня за шиворот к ручью. Там и бросил, прямо в воду. А потом разжал челюсть и запихал в рот какой-то мешочек, остро пахнущий травами. Слюна сдобрила странную ткань мешочка, и она начала расползаться прямо на языке, превращаясь в густой сладкий сироп.
Я непонимающе смотрел на старого оборотня, который уселся на камень и принялся пристально наблюдать за мной.
— Ты думаешь, она для этого ничего не сказала? — раздался голос Кима, минут через пять моих бесплодных попыток привести тело в вертикальное положение.
— Можно подумать, ты всё знаешь! — огрызнулся я, ложась обратно на землю и замирая.
Организм вёл себя чрезвычайно странно, мышцы начинало ломать, и жар распространялся от живота по всему телу.
— Кристиан, ты ведешь себя как мальчишка. Это был её выбор!
— Заткнись!!! — заревел я, выгибаясь от боли и зажмуриваясь.
Впрочем, это не помогло и из крепко закрытых глаз все равно потекли слёзы. Признаться честно, я не знал, от чего больше они бегут по щекам: от адской боли в сердце или в теле.
— Тише, мальчик, тише. — Услышал я, и Ким крепко обнял меня, усевшись рядом.
Через некоторое время боль затаилась, превратившись в просто терпимую. Жутко хотелось пить и есть, но жажда была все же сильнее.
— Вот, выпей. — Произнёс Ким на мои мысли и губ коснулся край кружки.
Вода была с привкусом железа и чего-то ещё, но казалась такой вкусной. Руки дрожали, когда я отбирал у оборотня кружку и допивал остатки воды. Тело сковала неприятная слабость, а остатки одежды пропитались липким потом, но умирать уже не хотелось.
— Передумал? — скорее утвердил, чем спросил оборотень, вглядываясь в моё лицо.
Вместо ответа я принялся сдирать одежду. Вода в ручье была холодной, я оттирал грязь с кожи, чувствуя, как медленно отмирает большой кусок моей души. И постепенно, на месте боли в моём сердце, вернее за место моего сердца, начал разгораться огонь. Он вспыхнул маленьким огоньком воспоминания, начиная пылать ненавистью.
— Это князь. — Глухо сказал я вслух, зная, что Ким слышит.
Выждав несколько минут и не услышав опровержение, я начал рассуждать вслух, чтобы выстроить цепочку событий.
— Он хотел Марику! — в грудь будто вонзили кинжал. — И ждал, пока она сама придёт к нему. Но Марика никогда бы не сделала этого и ясно дала это понять князю. Когда он узнал, что она обучила меня убивать кровососов, то принял решение и помог Грегори организовать её убийство!