– Как вы узнали? – не смогла сдержать я удивления.
– Так видно же, шо с временем ты повязана, да только не обучена, а я в вашем мире частенько бываю и кто ты понимаю отлично. Дык о чём поговорить хотела, красава?
– Варрет, я о помощи хотела попросить. Ты прости, что не могу тебя по всем правилам попотчевать, увы сейчас это не в моих силах и возможностях. – ну не принято с нечистью на "вы", что тут поделаешь, они сами обижаются.
– Так спрашивай, может чем и подмогу, я должон тебе.
– Не думаю, что сейчас есть смысл в данном действе, слишком устала, мне хотелось бы узнать, как тебя можно позвать, что бы ты услышал.
– Так по имени и зови.
– А по какому правильнее? – хитровато спросила я.
– Так и зови, Хозяином Варретом, сыном Донара. – ответили мне, с не меньшей хитростью.
– Поняла, Хозяин тёмного общежития Варрет, сын Донара. – этими словами я показала, что хозяин он не надо мной, а над общежитием, а то попала бы впросак, хитёр, ой хитёр и стар этот нечистик.
– Умна ты красава, или удачлива, ну ладно, пора мне. Ты иди за дверь, тело очисти, одёжку сложишь стопочкой, мои подчинённые заберут, освежат, всё же должон тебе, постельное тебе тоже принесут, а теперича пойду я, дела. – важно проговорили мне, и испарились, точнее исчезли из виду.
Но это немного значит, я всё ещё ощущала его рядом, так что слегка поклонилась и традиционно продолжила прощание :
– Мир тебе, Хозяин Общежития, светлого тебе пути. – после чего разогнула спину и спокойно пошла в уборную.
– Мир тебе, последняя ведьмочка времени. – донеслось мне в спину, а я вздрогнула, но не обернулась, а то бы жутко оскорбила Варрета.
Ощущение его присутствия исчезло.
В уборной я увидела то, чего мне так не хватало во время пленения, а именно: керамическую раковину, чугунную, эмалированную ванну и фаянсового друга, имя которому унитаз, а рядом на полочке ютилась записка, видима от заботливого, хоть и ворчливого домового: "всё банные принадлежности в выданной тебе сумке". Это меня тронуло и я вернулась за подновлённой мной сумкой. Конечно надпись "списано " не внушала надежды, но теперь, с подачи домового, у меня есть универсальное временное заклинание, возвращающее предмет к его "идеальному" состоянию и хоть оно и тянуло много энергии, но результат того стоил. Запустив руку в мешок я пожелала найти всё что нужно для водных процедур и не поверила сама себе, всё это было в идеальном состоянии, похоже в мешок вплетено не только заклинание расширения пространства, но и заключение его в стазис, поэтому больше не раздумывая я, как и сказал домовой, сложила вещи стопкой и пошла наслаждаться благами цивилизации. Не могу передать, какое это удовольствие, я плавилась от тёплой воды и ароматного мятного мыла. Вдыхала ароматный пар, млела от неги, разливающейся по телу. Наверное я потратила несколько часов в воде, но наконец выскользнув из обволакивающих, уговаривающих остаться объятий воды, расслабленно обдула себя ветерком, израсходовав последние запасы магии, хоть это и было непредусмотрительно, но так хотелось. После, на последних силах, нагая поплелась к постели,а вспомнив, что мне её ещё заправлять, жалобно застонала, но оказалось, неведомый благодетель её уже заправил, хотя почему неизвестный? Варрет - добрый древний ворчун.
Я плюхнулась на достаточно грубую, пахнущую травами простыню, укрылась тонким пледом и на последних силах прошептав: " Спасибо...", скользнула в распростёртые объятия сна. И всю ночь я снова и снова видела чернильные глаза "сирена", только их, так чётко, будто он стоял передо мной, а я не могла отвести взгляда.
*Нимфелии - Духи стихий. Есть почти в каждом магическом мире с большим количеством энергии. Всегда тонкокостные и внешне хрупкие с миловидными лицами. Любят пастельные цвета.
**Рант - пернатое с очень дурно пахнущим мясом. Употребляют только ароны, как деликатес. Все остальные расы брезгуют.
Глава 5
Из сна я выскользнула достаточно рано, как только солнце стало светить в глаза, но времени, чтобы выспаться мне хватило. Присев на кровати, я пыталась понять, что происходит, а потом воспоминания стали резко на меня накатывать, накрывать волной из безжалостных, жестоких моментов прошлого. Вот в ушах раздаются предсмертные хрипы родителей, вот я осознаю себя лежащей на полу в садовой пристройке, я сразу её узнала, теперь вижу как ко мне впервые пришли с водой и кашой, а я кинула её в зашедшего, как он увернулся и вышел, а потом не приходил пять дней, как наконец принес мне, обессилевшей без питья, воды и насильно влил в рот, в тот же день я впервые услышала Безымянного. Это было так, я помню каждое его слово, отдающеесе по мыслеречи сильной головной болью, будто это происходит сейчас: