– О нет, сто мне понравилось больше.
– Все мои поцелуи твои.
Пока родители как обычно перешучивались, я сидела на мягком диване, любуясь мамой, что устроилась в кольце сильных рук, умиротворённо улыбаясь, и папой, который умилённо смотрел на хрупкую фигурку в своих объятьях, что так трогательно положила русую головку на крепкое плечо. Иногда мне казалось, что я могу смотреть на них всю отмеренную мне жизнь. Родительский брак по расчёту стал для меня примером искренних чувств, что могут быть только между мужчиной и женщиной. Мне всегда хотелось, что бы и мой супруг был таким же, но как часто говорит папа, ближайшие сто пятьдесят лет мне об этом не стоит даже задумываться, но я-то знаю, что он хочет для меня только счастья и никогда не даст мне быть одинокой. За своими размышлениями не заметила, что мама уже стоит, опираясь на отцов стол и скрестив руки на груди, а папа сидит передо мной на корточках, по-доброму улыбаясь. Он часто так делает, когда никто не видит. Возможно, это из-за его высокого роста. Отец выше меня и матушки на полторы головы, так что я достаю макушкой ему максимум до середины плеча, поэтому папа видит меня всегда под одним ракурсом, а так моё лицо видно ему полностью. В семье родители намного теплее, домашнее. Я очень ценю эти моменты, ведь когда мы вне личных комнат, они превращаются в две глыбы льда, которым важен только долг.
– О чём задумалась, малышка?
– Ни о чём, пап. Так, свои мелочи. Лучше расскажи, как ты? Я соскучилась.
– Я тоже, милая. – отец сел рядом со мной на диван, вытянув длинные ноги в шелковых брюках, принятых сейчас в столице. – Я как всегда хорошо. Послы из соседнего мира не дебоширили, спокойно передали грамоты и скрылись с глаз раздраженного короля. Так что осторожно, он сегодня не в духе. Ты готова?
– К этому нельзя подготовиться, ты же знаешь, но я не боюсь.
– Вот это правильно.
Вдруг, воздух радом со столом стал дрожать, а потом, из этого марева упал конверт. Мама подняла его и передала папе, ведь если раскрыть не тебе предназначающееся письмо, то можно получить травмы разной степени, это зависит от важности послания и силы мага, его отправлявшего.
Когда отец оторвался от письма, его взгляд сулил неприятные новости.
– Церемонию перенесли. Дочь, собирайся. Через час нас ждут в летней королевской резиденции.
Я шокировано переводила взгляд с побледневшего маминого лица, на хлопнувшую дверь, в которую вылетел отец в запале гнева, видно озвученная им новость - только часть написанного. Я ещё не понимала всю глубину случившегося, но интуицией чувствуя, что что-то пошло не так, слишком не так. Слабый матушкин голос только подтвердил это.
– Идём, милая. Раз король желает, то пора готовиться. Идём, надо поспешить. – и она быстро вышла из кабинета, мне оставалось только пойти за ней.
Мама редко бывает столь нервной, так что мне передался её настрой, и я невольно стала поддерживать её темп движений. Служанка принесла впопыхах отглаженное платье, в которое упаковывали в четыре руки, потом меня посадили перед трюмо и родительница, как она того и хотела, заплела волосы в пышную розу с янтарной сердцевиной. Должна признать, получилось волшебно и будь у меня время, обязательно бы покрутилась перед зеркалом, представляя, как буду танцевать на Первом балу, но времени у меня не было, поэтому я поспешила выйти из комнаты, подальше от искушения полюбоваться на себя.
Спеша по коридорам особняка к портальной комнате,пыталась понять, что именно взволновало родителей. Не могу сказать, что сильно волновалась, в душе был полный эмоциональный штиль, но я знала, насколько обманчиво это состояние, ведь как под водной гладью таятся рифы и мель, так и эмоции могут, как ураган раскручиваться в глубине, не выходя на поверхность до определённого момента. Но сейчас я была полностью сосредоточена, контролируя тело и мимику до мельчайших порывов. Как только прошла через домашний стационарный портал, искрящийся перламутром, на меня сразу навалился яркий белый свет магических светильников, который в моём особняке уже давно заменили естественным огнём. Почти сразу же меня закрыла от ярких лучей широкая спина, и только по запаху эфирных масел я поняла, что передо мной стоит папа, а не неизвестный мне мужчина. Как за неприступной стеной, шла за отцом, закрытая его телом и от чужих взглядов, и от режущего глаз света, и от страха, что начал наполнять разум, сбивая самоконтроль, но его отпугнула родительская заботливая рука, так неожиданно появившаяся передо мной, удерживая от падения со ступеньки, незаметной за юбкой платья.