–Эта боль останется со мной навсегда? – видимо сложив в голове мою испуганную мордашку и тон голоса, братик всё понял и строго сказал.
– И не надейся! Сегодня последний день, когда ты сможешь избежать занятий из-за самочувствия, а вот завтра, когда всё пройдёт, не отвертишься! – насладившись моим удивлением, Тао снова превратился в обеспокоенного брата и удивительно нежно спросил. – Как ты?
– Всё болит, но терпимо. Что-то случилось, у тебя было такое лицо…
–Какое? – не упустил момента, что бы поинтересоваться Тао.
– Будто приговор собрался озвучивать.
– В какой-то степени ты права. Через три дня нас ждут на неофициальное знакомство с родителями жениха, а на четвёртый будет бал в честь помолвки, за два предстоящих дня мы должны закупить всё необходимое для Академии и бала, а так же… – Тао ещё долго бы меня отвлекал словами от важного, но я перебила его.
– Жениха!?
– Да, жениха. – он твёрдо посмотрел мне в глаза– Принц просил у меня, как у единственного родственника мужского пола, твоей руки и я дал согласие.
– А у меня спросить не забыл? – окрысилась на брата, ведь это немыслимо, дать согласие на замужество, не спросив меня.
– Ты не доверяешь мне?
– Да при чём тут доверие? Важно то, что тебя не интересовало моё мнение, ты решил мою судьбу, не спросив меня, ты не моё доверие предал, ты меня предал, или же правильнее говорить продал? – я была настолько возмущена, что почти кричала. – Как ты посмел распоряжаться мною? Зачем? – отчаянно спрашивала я, стараясь не сорваться на слёзы, слишком уж часто они стали появляться в моей жизни. – Не хочу ни слышать, ни видеть тебя! – психанула, поняв, что ответов я не дождусь, и вылетела из комнаты, оставляя в ней стоять брата с низко опущенной головой и стиснутыми кулаками, его глаз я не видела, как и лица.
Как последняя истеричка я вылетела из комнаты в неглиже, благо, что чешуя прикрывает всё, что надо. Остановилась только тогда, когда вылетела в столовую, она же кухня. Там, через стенку от обеденного стола, было много поваров, кухарок и служанок, которые столовались за своим столом, но шум, стоящий в помещении резко стих, стоило только любопытным глазам скреститься на мне. Они все повернулись ко мне, оценили мой наряд и смущённо отвернулись, а меня стала затапливать жгучая волна стыда. Закатила истерику, которую много кто мог слышать, потом выбежала, скорее, стремительно выплыла, к сиренидам в чём мама родила, что явно не последний писк здешней моды, но отступать тоже было неуместно и мне ничего не оставалось, как независимо прошествовать к столу с благородным видом, мало ли, что взбредёт в голову взбалмошной девчонке, может ей так нравится, а что красная, как закатное солнце, так мало ли от чего молодая госпожа могла смущаться, может, не привыкла к такому количеству народа? Успокаивая себя такими мыслями, я устроилась за столом на единственном стуле, сделанным из каких-то водорослей с выемкой для хвоста. Видно слуги думали в подобном направлении, так как стали выносить завтрак, и хоть и косились на меня скептически, но свою работу выполняли безукоризненно. То, что мне предложили на завтрак, было странным, но из всего я выбрала более-менее знакомое, то есть салат, в данном случае, из водорослей и чашку травяного настоя. Конечно, появляется вопрос, а как под водой пить жидкость, но сирениды те ещё затейники. Горловина узкого бокала-чашки было затянуто магической плёнкой, которую надо прокалывать языком, когда пьёшь, а потом она сама мгновенно восстанавливается. Интересно.