– Осторожно, милая. – эти слова я больше почувствовала, чем услышала, ведь отец не может проявлять родственные чувства на публике, что поделаешь, титул третьего Великого Князя обязывает.
Сосредоточившись на самоконтроле, пропустила момент входа в церемониальный зал. Слава Творцу, что наконец-то мы дошли, дальше остаются только строго регламентированные действия, давно мной изученные и вызубренные. Главное - не поднимать от пола глаз. Встать точно посередине дверного проёма и сделать тринадцать шагов вперёд, остановиться и ждать разрешения продолжить путь. На словах это казалось легко, но вот только громкий стук сердца не вписывался в картину абсолютного спокойствия, к которому я так старательно стремилась.
– Иди дальше. – наконец раздался твёрдый приказ правителя, означающий, что меня готовы принять.
По логике, приказ должен был заставить меня сильнее волноваться, вот только, сердце неожиданно замолчало, даря успокоение мыслей, и я уверенно двинулась вперёд. Первый шаг дался легко, второй, третий и даже седьмой я прошла без усилий, но уже на восьмом появилось сопротивление, будто воздух уплотнился, но и это не помешало мне пройти ещё восемь шагов, а вот шестнадцатый мне не хотелось делать, сердце снова стало отсчитывать рваный ритм, известный только ему. Но я поборола себя и шла дальше, пока двадцать третий шаг не поставил меня на колени. Всё, дальше я идти не могу, а ползти - слишком для меня унизительно, поэтому я приняла более удобную позу, ещё ниже опуская глаза, чувствуя себя слабой и бесполезной.
– Поднимись и иди дальше. – снова раздался приказ.
Из последних сил поднялась, но через три шажка упала снова.
– Дальше. – я уже не могла идти, только ползти, но никогда так не унижусь, поэтому плотнее закрыла глаза, подняла лицо и помотала головой, отказываясь двигаться.
– Дальше. – снова этот приказ, но мой ответ не изменился, я только вздёрнула выше подбородок.
Неожиданно слева от меня раздался голос, не похожий на предыдущий, более строгий, заставляющий подчиняться, но сейчас наполненный мягкими нотками.
– Не стоит, Асхар. Девочка и так много прошла, больше некоторых моих советников. – Асхар? Придворный маг? Я не ослышалась?
– Да, Ваше Величество, больше. Желаете принять клятву?
– Да, Асхар. Начинай. – потом он обратился ко мне – Как твоё имя?
– Сетриана Эн’Вайари, Ваше Величество.
– Сетриана, сейчас тебе всё таки придётся встать, потом Асхар передаст тебе кинжал, которым ты разрежешь свою ладонь, и повторишь слова клятвы, но если что-то будет не так в клятве, не повторяй эти слова, умрёшь страшной смертью.
Мне в руку ткнулась холодная рукоятка, она придала мне уверенности, всегда любила холодное оружие. Собравшись с силами, встала даже не покачнувшись, и, почувствовав одобрение стоявших рядом, резанула ладонь лезвием. Как только кровь пошла равномерным потоком, придворный маг начал проговаривать слова клятвы, останавливаясь на каждом предложении.
– Я, Сетриана Эн’Вайари, клянусь своей кровью и сутью… – мерно пропел придворный маг.
– Я, Сетриана Эн’Вайари, клянусь своей кровью и сутью… – вторила я Асхару – Быть верной своему королю и родному миру… отдать жизнь на королевство… оберегать и защищать жителей ценой своей магии и жизни…– и ещё много подобного, вполне стандартного, но несущего свой глубокий смысл.
Возмущение у меня вызвали только слова: умереть за веру, не оставить монарха после смерти, поставить правящую семью выше своего рода.
Как ни старалась, эти клятвы не хотели срываться с губ, и я просто молчала, а Асхар пропускал их, не знаю почему. На ритуальных словах: " Да будет так! ", рука вспыхнула обжигающей болью, будто её засунули в драконий огонь, самый жаркий во вселенных. Постепенно кисть стала неметь, чему я была рада, так как огонь уже поднялся до предплечий и контрастные ощущения давали хоть чуть чуть , но взять себя под контроль, который я так часто теряю сегодня. Когда уже всё тело потонуло в огне, сознание наоборот погрузилось в лёд, оно неумолимо отсчитывало мгновения физических мучений, погружая в отчаяние, такое ощущение, словно через меня проходили колоссальные объёмы энергии, разрывая тело, переполняя его, но в какой-то момент всё изменилось. Мне показалось, что яростный алый огонь сменился синей бездной, которая обжигала сильнее пламени, совсем недавно наполнявшего каждую клеточку тела, ведь бездна заставляла бояться, сжиматься от страха. Она мучила душу, не тело, а от этого накатывал ужас вперемешку с благоговением перед столь мощной силой. Смотря в воронку из всех цветов синего, я не могла побороть внутреннего притяжения, желания узнать, что же скрывает эта мощь. Захотелось сделать шаг навстречу, но я наткнулась на невидимую преграду. Вдруг, что-то внутри меня потеплело, подняло голову, и из самой глубины моей сущности стало раскрываться, вырываясь в мир ажурной паутинкой, при соприкосновении с которой барьер пропал, и я качнулась вперёд, едва не упав. Обретя равновесие, стала разглядывать магический узор, окружающий меня. Его искусность поражала, тонкость линий, и изящность их переплетений была для меня за гранью понятного. Смертный никогда не сможет повторить подобное совершенство из-за своей непостоянной, бунтарской сущности, что противится всему идеальному. Нереальность этих эфемерных нитей начала меня пугать и я с усилием оторвала взгляд, не желая стать рабыней божественного творения, залюбовавшись и потеряв себя. Но моим вниманием снова завладели, только теперь это были тайны бездны, которые манили сделать шаг вперёд, и теперь меня уже ничего не удерживало от этого. С приглушенным вскриком я полетела в бездонный водоворот синего цвета, очарованная бурлящей в нём энергией, которая стала наполнять меня, как вода наполняет вазу, принимая её форму, мягко подстраиваясь. Я всё падала и падала, вскоре мне стало казаться, что я парю, зависнув на месте. Сквозь перламутровый туман, что заменял здесь воздух, мне стал мерещиться силуэт. Я не могла определить, мужчина это, женщина, ребёнок, но он определённо вглядывался в меня. Его глаза, цвета расплавленного белого золота пристально смотрели на меня, видя что-то, недоступное обычному взгляду. Резко мелькнула рука, будто зовя меня, но я не могла и пошевелиться. Нечто неизвестное болезненно рвалось из груди. Чудесная паутинка, что окружала меня щитом, отчаянно рвалась к незнакомцу. Мне показалось, что это именно он, а не она, что-то такое было в его глазах, властное, непримиримое, мощное, подчиняющее, заставляющее замереть и ждать воли господина. Мужчина снова махнул рукой и ажурный узор, напоследок мелодично прозвенев хрустальную мелодию, устремился к нему, сжимаясь в переливающийся серебром шар. Образ незнакомца замерцал, а в глазах потемнело. Я свалилась в самый обычный, позорный обморок.