Ворг приблизился к башне, пару мгновений задирал голову, разглядывая высокое строение, на которое сам бы в жизни не полез, потом тряхнул головой и постучал в дверь.
– Эй, Виллейн, открывай! Это я, Лотер!
В ответ лишь тихое подвывание ветра на самом верху и шелест моря со стороны обрыва. Ворг подождал минуту, глядя на месяц, который сегодня особенно хорош – манит перекинуться волком и побегать в ближнем лесу.
Потом снова постучал.
– Маг, где ты там? Я тебе подарок привез, большой и тяжелый. Ты такое любишь. Выходи смотреть.
Когда не открыли и в этот раз, Лотер осторожно нажал на дверь, но вместо того, чтобы скрипнуть и отвориться, она пошла волнами и откинула его на пару шагов.
Ворг перевернулся в воздухе и грохнулся на живот. Тут же вскочив с раздраженным рычанием, подбежал к двери и начал орать:
– Виллейн, етить твою клячу! Вылезай быстро! Твоя дверь дерется! Кто такие двери разрешил ставить? Ладно я, у меня бошка что надо, а если эльфийка придет? Костей не соберем. Вылезай говорю!
Через некоторое время где-то вверху послышалась возня, чуткий звериный слух уловил шаги и бормотание. Они спускались все ниже, наконец, загремел замок и дверь открылась.
На пороге возник мелкинд в плаще, а волосы светлые и короткие настолько, что кажется голова светится.
– Чего орешь, как потерпевший? – спросил он зевая. – Нельзя на пять минут прилечь. Я, между прочим, сделал свою часть работы, самолично предупредил. Так что… Чего надо?
Ворг оскалился.
– Меня твоя дверь шибанула похлеще гномьего кулака!
Брови мелкинда всползли на лоб, на лице отразилось неподдельное удивление.
– Правда? – спросил он. – Даже не знал. Вообще оно логично, башни магов должны охраняться от чужаков. Чтоб всякие не ломились. У нас же там ценности, амулеты, зелья.
– Гадость всякая, – огрызнулся Лотер. – Про чужаков кстати. Вот тебе работа.
Он указал на телегу с лошадью, которая смотрит на Хранителей безразличным взглядом. Тощие бока раздуваются, но выглядит болезненно, словно дурной воды напилась или ядовитых грибов съела.
В повозке лежит укутанный в мантию незнакомец и тоже тяжело дышит. Лицо скрыто под шляпой.
Виллейн покривился и сложил руки на груди.
– Чего это?
– Да вот, – отозвался ворг. – Твоя находка. Та непонятная телега с загадочным наездником. Теонард сказал, что сперва осмотреть должен ты, и лошадь в том числе. Поскольку лишь маг может разобраться, если какое колдовство замешано.
Мелкинд даже выпрямился, мол, да мы такие, важные и полезные, а меня вообще беречь надо. Ворг продолжил:
– Ну и извозчик этот… Плохо ему видать. Прям с повозки свалился, еле подхватить успел. В общем, его бы подлатать и допросить. Давай к тебе в башню его пока? И лошадку осмотри. Она, глянь, какая дохлая.
Виллейн поправил края плаща, будто не врачевать собирается, а на собрание высокородных идет, где одежда и манеры – самое главное. Потом спустился со ступеньки и приблизился к телеге.
Взобравшись на козлы, он перелез внутрь и долго разглядывал одежду незнакомца, когда осторожно заглянул под шляпу, тут же отпрянул.
– В жизни такого не встречал.
Он прижал палец к его шее, потом потрогал лоб, понажимал на грудную клетку.
– Не пойму, – сказал мелкинд. – Вроде сердце стучит, но как-то тихо, жара нет, ребра целы. Для человека это хорошо. Но это точно не человек. Так что не знаю.
– И чего дальше?
Виллейн потер подбородок двумя пальцами, затем перелез обратно на козлы и спрыгнул.
– В общем так, – проговорил он, идя к двери. – Тащи его сюда, есть у меня свободная кладовка с длинным столом. На верх не пущу. Не надо мне тут всяких в башне. Ну вот. Попробую привести его в чувства.
– Приводи, – прорычал ворг, – Теонард допросить его хочет.
Потом подскочил к телеге, кряхтя, фыркая вытащил чужака и поволок в башню.
Глава 6
Едва ворг увез телегу с незнакомцем, Хранители стали расходиться. Небо давно покрылось звездами, мелкими, словно мука, месяц поднялся и теперь висит сбоку от Зала Советов.
Не дожидаясь, пока Теонард даст разрешение, Каонэль развернулась и быстрым шагом отправилась к Дереву, где прямо сейчас обустраивается белоухая.
Воздух свежий, с моря тянет солью и водорослями, которые прибило к берегу, и они за день успели разопреть. Зато ее резиденция сияет и благоухает в темноте, как бриллиант в не очень дорогой оправе.
Когда до Дерева оставалось четверть перелета стрелы, ее догнал Гнур.
– Хорошая погода сегодня, – сказал он бодро. – Прям так и хочется сделать что-нибудь хорошее. Крашар поточить, или кошель у кого утянуть.
Эльфийка на ходу покосилась на него.
– Давай ты где-нибудь подальше с кошелями будешь? – предложила она. – Вон, сходи к Тарнату. Говорят, у него в шахте столько золота, что даже тролль не унесет.
– Правда? – встрепенулся гоблин. – То-то он оттуда не вылезает, стережет, наверное. Боится, что украдут.
Каонэль заправила локон за ухо и хмыкнула.
– Еще бы. С такими соседями нужно держать ухо востро. Посмотри на мои, видишь какие длинные? Это все из-за гоблинов и всяких таких. Что хотел?
Гоблин пару секунд молчал, будто подбирает правильные слова, взгляд стал задумчивым и уставился в небо. Лишь, когда споткнулся о камень – пришел в себя и проговорил:
– Да вот… Резиденции у меня все еще нет. Вы-то все домой ходите, в кроватях спите. А я по гостям мыкаюсь. К тому же, гоблинов набежало, строят бараки рядом с моей землей. И надо мной посмеиваются. Мол, Хранитель без резиденции.
Эльфийка с сочувствием посмотрела на зеленомордого. Тот ссутулился, то ли устал, то ли специально на жалость давит, лицо печальное, а глаза вообще такие, что серая охнула.
– Согласна. Это никуда не годится. Хотя ты сам долго думал, чего хочешь.
– Думал, – согласился Гнур. – Но уже придумал.
– Не прошло и недели.
Гоблин насупился, обходя пустую бочку, которую бросили гномы, а сами ушли в свежевыстроенную таверну и горлопанят так, что аж сюда слышно.
– Ну да, – проговорил гоблин. – Долго думал. Но ты пойми, нужно, чтоб все правильно получилось. Я ж не просто для себя стараюсь, а еще для тех, зеленых, которые приехали в Цитадель. Они должны видеть, здесь вершина гоблинского мира, оплот ценностей и идеалов.
Теперь Каонэль смотрела на него с явным изумлением, даже голову наклонила, чтобы разглядеть, правда ли он такой сердобольный, или только прикидывается, чтобы доверие вызвать. Но лицо Гнура скорбно-возвышенное, гребень блестит в свете месяца, словно намазал маслом, а бивни вскинуты.
– Ого… – протянула эльфийка. – Не знала, что у вас все так сложно. Так, а от меня ты чего хочешь?
– Хочу, чтоб поговорила с Теонардом и убедила его дать мне еще немного земли. Для вновь пришедших.
Идеальные брови Каонэль сдвинулись, она проговорила:
– Он вряд ли на это пойдет. Тем более, один такое решить не сможет. Придется совет собирать.
– Тебе хорошо, – произнес гоблин. – Ты Дерево себе умудрилась так намечтать, что целую деревню разместить можно. А мы так высоко не строим. Не дело это, приличному гоблину в облаках летать. Нам площадь нужна.
До резиденции эльфийки осталось несколько шагов, Каонэль быстро преодолела расстояние, а зеленомордый остался позади пыхтеть в ожидании. У самого входа серая задержалась и поговорила через плечо:
– На счет территорий не знаю. Но то, что у тебя нет дома – не хорошо. Я напомню Теонарду, но с учетом, что ты поддержишь мои решения на собраниях.
Гнур моментально просветлел.
– Благодарствую, желтоглазка, – выдохнул он и, развернувшись, побежал в сторону купола ихтионки.
Каонэль насупилась, чувствуя, что Гнур в чем-то обманул, но все равно не дело, что бездомным ходит.
Она толкнула увитую плющами дверь и вошла. Приятная прохлада и свежесть трав мгновенно окутали и мысленно унесли в далекие леса, где она, наверное, не бывала.