Тайзэрвэт хранила молчание. Бо Девять, молча стоявшая по стойке смирно в углу кают-компании, источала смятение.
— Лейтенант, — сказал «Милосердие Калра» в ухо Тайзэрвэт, — твое подразделение ожидает, что ты выскажешься в его поддержку.
Тайзэрвэт подняла голову, бросила на меня короткий взгляд серьезных сиреневых глаз. Она понимала, что я делаю, и знала, что у нее есть лишь один возможный ход. Это злило ее, она негодовала на меня. Ее приглушенная злость чуть-чуть усилилась, но почти сразу же вернулась к прежнему уровню. И не только злость — на миг я увидела сильное желание, безнадежное мгновенное желание. Она повернула голову к Экалу.
— Прошу прощения, лейтенант, при всем должном уважении, я боюсь, что ты ошибаешься. — Вспомнила на половине фразы, что ей не следует говорить как Сеиварден. Или как Анаандер Мианнаи. И она чуть изменила произношение, сделав его не столь четким. — Может, Бо и младше, но мои Бо явно лучше, чем любое другое подразделение на этом судне.
Экалу прищурилась. На мгновение ее лицо стало непроницаемым, как у вспомогательного компонента, — так поразила ее Тайзэрвэт своим акцентом, манерой выражения, явным самообладанием, отнюдь не свойственным семнадцатилетнему офицеру, но затем она опомнилась. Начала подыскивать ответ. Ей не стоило акцентировать внимание на том, что, как бы то ни было, Бо действительно младше, это сделало бы ее уязвимой с учетом старшинства подразделения Амаат. Она посмотрела на меня.
Я придала лицу заинтересованное выражение.
— Что ж, — сказала я весело, — нам следует разрешить этот спор. Объективно. Возможно, по умению обращаться с огнестрельным оружием и броней. — Экалу наконец осознала, что я все это спланировала. Однако по-прежнему недоумевала, не до конца понимая мой замысел. Я напоказ пошевелила пальцами в перчатках, отправляя просьбу Калр Пять. Вслух спросила обоих лейтенантов: — Каковы ваши показатели?
Они сощурились: корабль выдал им информацию.
— Все на уровне стандарта, сэр, — ответила Экалу.
— Стандарта? — спросила я со скепсисом в голосе. — Несомненно, этот экипаж лучше стандартного. — Лейтенант Тайзэрвэт снова уставилась в свою тарелку, испытывая одновременно целую гамму чувств, приглушенных воздействием лекарственных препаратов: негодование, одобрение, ярость, то сильное желание, что я заметила прежде. — Я дам вам неделю. Давайте затем посмотрим, у какого подразделения — Этрепа или Бо — окажутся наивысшие результаты. Включая ваши собственные, лейтенанты. Выдайте броню. Разрешаю вам носить ее для практики, когда посчитаете это удобным. — Моя собственная броня была вживлена — личный силовой щит, который я могла развернуть в крошечную долю секунды. Эти лейтенанты и их подразделения носили выдаваемые им комплекты брони на ремнях на груди. Никто из них никогда не бывал в сражении, они умели разворачивать свою броню за одну секунду, как требовалось, но я хотела лучших показателей, особенно понимая, что может ожидать нас впереди, что теперь уже ничто не будет так, как прежде.
Калр Пять вошла в кают-компанию, неся по темно-синей бутылке в каждой руке и еще одну прижимая к себе локтем. С бесстрастным лицом, но внутренне не одобряя происходящего, она поставила их на стол.
— Арака, — изрекла я. — Хорошая. Для того, кто победит.
— Для всего подразделения, сэр? — спросила лейтенант Экалу, испытывая некоторые сомнения. Пораженная.
— Разделите, как пожелаете, — ответила я, зная, что, конечно же, Этрепа Восемь и Бо Девять уже сообщили все своим товарищам и солдаты — и Этрепа, и Бо — уже рассчитали свои равные доли приза. Возможно, выделив несколько большую долю офицерам.
Позже, в каюте Сеиварден, Экалу перевернулась и сказала сонной Сеиварден:
— Со всем уважением, С… без обид. Я не хочу тебя обидеть. Но я… все интересуются, не преклоняешь ли ты колен перед сэром?
— Зачем ты это делаешь? — спросила Сеиварден не вполне разборчиво, а затем, постепенно просыпаясь, добавила: — Говоришь вот так: «сэр» вместо «капитан флота». — Еще больше проснувшись, продолжила: — Нет, я понимаю почему, когда я об этом думаю. Извини. С чего мне обижаться? — Экалу, пораженная, растерянная, недоумевающая, не ответила. — Я бы сделал это, если бы она захотела. Она не хочет этого от меня.