Впрочем, это не имело значения. Капитан все еще смотрела на меня, по-видимому уже получая ответы на свои запросы. База или ее корабль сообщат ей, что я иноземка, и капитан утратит интерес, предположила я. Или нет — если узнает о Сеиварден. Я не стала дожидаться результата, но завершила молитву и начала пробираться среди людей, которые ожидали своей очереди сделать приношения.
По сторонам храма были святилища поменьше. В одном трое взрослых и двое детей стояли вокруг младенца, которого возложили на грудь Аатр — изваяние было сооружено с расчетом на проведение этого ритуала, рука богини обнимала свою часто поминаемую грудь, — надеясь на благоприятную судьбу или, по крайней мере, на некое предзнаменование того, что ожидает дитя в будущем.
Все святилища были прекрасны, сверкая золотом и серебром, стеклом и полированным камнем. Под сводами храма отдавались эхом сотни тихих бесед и молитв. Никакой музыки. Я подумала о почти пустом храме Иккт и о том, как Божественная Иккт рассказывала мне о сотнях давно почивших певцов.
Я провела в храме почти два часа, восхищаясь святилищами второстепенных божеств. Должно быть, он размещался на территории базы, не занятой дворцом. И они, несомненно, соединялись, поскольку Анаандер Мианнаи регулярно исполняла здесь роль жреца, хотя проходы были незаметны.
Я оставила траурное святилище напоследок. Отчасти потому, что эта часть храма наверняка переполнена туристами, а отчасти потому, что понимала: это принесет мне печаль. Оно оказалось больше, чем другие вспомогательные святилища, почти в половину обширного главного зала, там стояли полки и шкафы, переполненные приношениями усопшим. Все это — пища или цветы. Все — из стекла. Стеклянные чайные чашки со стеклянным чаем, над которым поднимается стеклянный пар. Целые холмы изящных стеклянных роз и листьев. Две дюжины различных видов стеклянных фруктов, рыбы и зелени, которые чуть ли не источают призрачный аромат моего ужина предыдущим вечером. Ширпотребные версии этой продукции можно купить в магазинах в стороне от главной площади и поместить в домашнем святилище, посвятив богам или усопшим, но эти артефакты — совсем другие: каждый — тщательно проработанное произведение искусства, на каждом — весьма заметные имена живого жертвователя и покойного получателя, так что каждый посетитель может видеть благочестивую печаль, а также богатство и положение, выставленные напоказ.
Вероятно, у меня достаточно денег, чтобы заказать такое приношение. Но если бы я это сделала, пометив соответствующими именами, это стало бы самым последним, что мне удалось бы сделать. И бесспорно, жрецы отказали бы. Я также размышляла над тем, чтобы послать денег сестре лейтенанта Оун, но это тоже вызвало бы нежелательное любопытство. Может, я могла бы устроить так, чтобы мое имущество отошло ей, после того как я сделаю то, ради чего здесь появилась, но я подозревала, что это невозможно. Тем не менее размышления об этом и о моей роскошной комнате и дорогих, красивых нарядах вызвали чувство вины.
У входа в храм, когда я собиралась выйти на главную площадь, на моем пути возникла солдат. Человек, не вспомогательный компонент. Она поклонилась:
— Извините. У меня — послание от гражданина Вэл Оск, капитана «Милосердия Калра».
Капитана, которая уставилась на меня, когда я делала приношение Амаату. То, что она послала солдата, чтобы обратиться ко мне, показывало: она считает меня достойной больших усилий, чем отправить послание через системы базы, но не настолько, чтобы послать лейтенанта или подойти самой. Хотя, возможно, она предпочла положиться на солдата из-за определенной неловкости в социальном плане. Трудно было не заметить некоторой неуклюжести предложения, построенного так, чтобы избежать учтивого обращения.
— Прошу прощения, гражданин, — сказала я. — Я не знаю гражданина Вэл Оск.
Движением руки солдат изобразила почтительное извинение.
— Сегодня утром знаки предсказали капитану неожиданную встречу. Увидев, как вы делаете приношение, она поняла, что речь о вас.
Заметить чужестранца в храме, в таком большом месте, — вряд ли это можно расценить как неожиданную встречу. Меня несколько задело, что капитан даже не попыталась приложить побольше усилий. Несколько секунд размышлений — и можно было придумать что-нибудь получше.
— Что за послание, гражданин?
— Капитан обычно пьет чай после обеда, — сказала солдат, мягко и вежливо, и назвала чайную возле главной площади. — Она будет польщена, если вы присоединитесь к ней.