Через двадцать один год после прибытия на «Справедливость Торена» — чуть больше чем за тысячу лет до того, как я нашла ее в снегу, — Сеиварден являлась старшим лейтенантом подразделения Эск. Ей было тридцать восемь, еще вполне молода по радчаайским стандартам. Гражданин мог жить лет двести.
В последний день она пила чай, сидя на койке в собственной каюте три на два на два метра с белыми стенами, очень опрятной. Ее нос уже был аристократичным, она стала собой. Никакой неуклюжести или неуверенности.
Рядом с ней на аккуратно застеленной койке сидела самый юный лейтенант подразделения Эск, состоящая с ней в родстве, но из другого семейства; она прибыла лишь несколько недель назад. Выше, чем Сеиварден в этом возрасте, шире в плечах, несколько изящнее. По большей части. Взволнованная приглашением на аудиенцию с глазу на глаз со старшим лейтенантом — пусть родственником, — но скрывающая это. Сеиварден сказала ей:
— Тебе, лейтенант, нужно быть осторожной в выборе тех, кому ты оказываешь честь своими… ухаживаниями.
Очень юный лейтенант нахмурилась, сконфуженная, осознав внезапно, о чем идет речь.
— Ты знаешь, кого я имею в виду, — продолжила Сеиварден, и я тоже это знала. Один из офицеров подразделения Эск определенно заметила появление на борту очень юного лейтенанта и медленно, сдержанно выясняла, возможно ли, чтобы очень юный лейтенант также заметила ее. Но не настолько сдержанно, чтобы Сеиварден этого не увидела. На самом деле это видела вся кают-компания подразделения, и заинтересованный отклик очень юного лейтенанта также не остался незамеченным.
— Я знаю, кого ты имеешь в виду, — сказала очень юный лейтенант с негодованием. — Но я не понимаю почему…
— А! — воскликнула Сеиварден резко и властно. — Ты думаешь, это безобидная забава. Ладно, скорее всего, это было бы забавно. — Сеиварден как-то сама спала с лейтенантом, о которой шла речь, и знала, о чем говорит. — Но точно не безобидно. Она — довольно хороший офицер, но ее клан весьма провинциален. Не будь она старше тебя, проблемы бы не было.
Клан очень молодого лейтенанта определенно не относился к «весьма провинциальным». При всей своей наивности она сразу поняла, что имеет в виду Сеиварден. И разозлилась настолько, чтобы обратиться к Сеиварден менее официально, чем требовали нормы поведения:
— Буфера Аатр, кузина, никто и слова не сказал о клиентских отношениях. Никто и не стал бы: мы же не можем заключать сделки, пока не уйдем со службы.
В состоятельных кругах отношения патрон — клиент строго иерархичны: патрон обещал своему клиенту определенную помощь, финансовую и социальную, а клиент обеспечивал патрону поддержку и оказывал услуги. Эти взаимные обязательства могли длиться поколениями. К примеру, в старейших, самых влиятельных кланах почти все слуги были потомками клиентов, и штаты многих компаний, которыми владели состоятельные семейства, были укомплектованы выходцами из семей клиентов мелких кланов.
— Людям из провинциальных кланов присуще честолюбие, — объяснила Сеиварден, в голосе зазвучала едва уловимая снисходительность. — К тому же они умны, в противном случае не добились бы таких успехов. Она старше тебя, и вам обеим еще служить и служить. Если ты удостоишь ее близости, позволишь этой связи длиться и впадешь в зависимость, то однажды окажешься ее клиентом, а должно быть наоборот. Не думаю, что твоя мать будет благодарна, если ты подвергнешь клан такому оскорблению.
Лицо молоденького лейтенанта горело от ярости и досады, блеск ее первого взрослого увлечения внезапно потускнел, и вся эта история оказалась постыдной и хладнокровно рассчитанной.
Сеиварден, наклонившись вперед, протянула руку за флягой с чаем и вдруг остановилась, ощутив резкое раздражение. Безмолвно обратилась ко мне, подергивая пальцами свободной руки: «Эта манжета порвана уже три дня».
Я сказала в ее ухе: «Извините, лейтенант».
Я должна была предложить тут же привести манжету в порядок и послать Один Эск, чтобы убрать рубашку с глаз долой. Я должна была на самом деле починить ее три дня назад. Вообще не надевать на Сеиварден эту рубашку в тот день.
В тесной каюте воцарилась тишина, молоденькая лейтенант все еще была поглощена крушением своих надежд. Затем я сказала в ухе Сеиварден: «Лейтенант, командир подразделения желает видеть вас как можно скорее».
Я знала о предстоящем повышении. Испытала капельку удовлетворения от того, что, даже если бы она приказала мне починить рукав в тот же миг, мне не хватило бы времени на это. Как только она вышла из каюты, я стала укладывать ее вещи, и три часа спустя она была уже в пути к новой должности капитана «Меча Настаса». Я не особо жалела, что она уходит.