— Ты можешь уладить это сейчас, не так ли? — сказала Анаандер Мианнаи и отдала мне приказ стрелять.
Я выстрелила.
Двадцать лет спустя я скажу Арилесперас Стриган, что радчаайским властям все равно, что гражданин думает, до тех пор пока гражданин делает то, что следует. Это вполне соответствовало истине. Но с этого мгновения, с тех пор как я увидела лейтенанта Оун мертвой на полу моей кают-компании Вар, застреленной Один Вар (или, если без самообмана, мной), я стала думать, а в чем же тут разница.
Я была вынуждена повиноваться этой Мианнаи, дабы убедить ее в том, что она действительно меня подчинила. Но в том случае она подчинила меня. Действовать от имени одной или от имени другой Мианнаи — это одно и то же. И несомненно, в конце концов, каковы бы ни были их отличия, обе они были одним.
Мысли преходящи, они исчезают в тот же миг, как появляются, если не переходят в действие и не обретают материальную форму. С желаниями и намерениями — то же самое. Они бессмысленны, если не побуждают вас сделать тот или иной выбор, предпринять какое-то действие, каким бы незначительным оно ни было. Мысли, которые ведут к действиям, могут быть опасны. Мысли, которые к ним не приводят, совершенно ничего не значат.
Лейтенант Оун лежала на полу кают-компании Вар лицом вниз, мертвая. Пол под ней нужно будет отремонтировать и почистить. Срочное, очень важное дело — немедленно взяться за Один Эск, потому что примерно через полсекунды никакая компенсирующая фильтрация с моей стороны не уменьшит силы ее протеста, и мне действительно нужно сказать капитану, что случилось, и я не могла вспомнить, как враг Мианнаи — сама Мианнаи — отдала приказы, которые, как я знала, она отдала мне, и почему Один Эск не понимала, как это важно; мы еще не готовы действовать открыто, и я теряла офицеров и прежде, и в любом случае: кто такая Один Эск, как не я сама, и лейтенант Оун мертва, и она сказала: «Лучше бы я умерла, чем повиновалась вам».
И затем Один Вар подняла пистолет и застрелила Анаандер Мианнаи выстрелом в упор, в лицо.
В каюте дальше по коридору Анаандер Мианнаи с яростным воплем соскочила с койки, на которой лежала.
— Буфера Аатр, она побывала здесь до меня! — В то же мгновение она передала код, который свернул броню Один Вар, пока лорд Радча вновь не разрешит ее использовать. Эта команда не зависела от моего повиновения, и ни одна из Мианнаи не хотела от нее отказываться.
— Капитан, — сказала я, — теперь у нас на самом деле проблема.
В другой каюте, дальше по тому же коридору, третья Мианнаи — теперь, я полагаю, вторая — открыла один из чемоданов, который она принесла с собой, вытащила пистолет, затем быстро вышла в коридор и выстрелила ближайшей Один Вар в затылок. Та, что говорила, открыла свой чемодан и вытащила оттуда пистолет и коробку, которую я узнала, — она была из дома Джен Шиннан, в верхнем городе на Шиз’урне. Применив устройство, Мианнаи тоже будет испытывать определенные затруднения, но мне это навредит очень сильно. За те несколько секунд, которые потребовались ей, чтобы привести устройство в полную готовность, я сформулировала цели и передала приказы сегментам.
— Что за проблема? — спросила капитан Рубран, теперь поднявшись с места. Встревоженная.
И тут я распалась на части.
Знакомые ощущения. На какую-то долю секунды я почуяла влажный воздух и озерную воду, подумала: «Где лейтенант Оун?» — а затем вновь стала собой, и ко мне вернулось воспоминание о том, что я должна делать. Чайные чашки зазвенели и разбились, когда я бросила все, что держала, выскочила из кают-компании Эск и понеслась по коридору. Другие сегменты, снова отделенные от меня, как это было в Орсе, перебрасываясь тихими фразами — теперь я только так могла обмениваться мыслями между своими телами, — открывали шкафчики, передавали оружие, и те, кто вооружился первым, силой открыли двери лифта и начали спускаться в шахту. Лейтенанты протестовали, приказывали мне остановиться, объяснить, что происходит. Напрасно пытались преградить мне путь.
Я — то есть Один Эск в почти полном составе — буду охранять палубу центрального доступа, чтобы не дать Анаандер Мианнаи повредить мой — «Справедливости Торена» — мозг. Пока жива «Справедливость Торена», не перешедшая на ее сторону, она — я — представляю для нее опасность.
Я — Один Эск Девятнадцать — получила отдельные указания. Вместо того чтобы спускаться по шахте к палубе центрального доступа, я побежала в другую сторону, к хранилищу Эск и воздушному шлюзу на его дальней стороне.