Лев с трудом поднялся. Кровь пропитала его белый полиэстеровый свитер. Он стряхнул с груди обрывки украшений.
— Тогда зачем, — оскалился он, — вообще нужно было собирать совет?
— Смысл в том, — сказала Селия, — что эти дети принадлежат и к нашему семейству, и к другому.
Она бросила взгляд на фотографии на экране. Просто поразительно, как дети походили на Луи… и еще на кое-кого.
— Улица с двусторонним движением, — задумчиво проговорила Абби. — И для нас очень рискованная.
— Но если они хотя бы отчасти наши, — пробормотал Оз, — разве мы не можем их забрать? Кто нам помешает?
— Вполне возможно, другие уже взялись за дело, — заметила Селия. — Ури проследил за детьми до самого дома, где они жили, и обнаружил там водителя, поджидавшего их. Следовательно, другие как минимум подозревают, что собой могут представлять дети.
— Слишком роскошная возможность, чтобы ее проигнорировать, — сказал Беал. — Сколько можно наблюдать за процветанием других? Их Лига управляет значительными капиталами, которые могли бы стать нашими. У нас появляется шанс.
Селия догадывалась, что он хотел сказать: «У меня появляется…»
Тем не менее в словах Беала просматривался большой смысл. Лига контролировала многонациональные корпорации, в которых прокручивались миллионы, она тонко манипулировала политикой ООН и влияла — за счет подкупа крупных политиков и массовой рекламы — на умы миллиардов людей. Наиболее притягательно выглядели капиталы Лиги. И кое-что еще, чего совету директоров не удавалось добиться в таких масштабах.
— Они наши, — сказала Селия. — Мешает только договор о нейтралитете.
— Я продолжаю настаивать на том, что лучше всего — истребление, — заявила Абби.
Ее кузнечик согласно застрекотал.
— Ну а я предлагаю подвергнуть этих детишек испытаниям, — предложил Оз, — и решить, кому они принадлежат — нам или другому семейству.
Повисла напряженная пауза. Таких долгих дискуссий здесь не любили. Решение следовало принять немедленно, иначе могла начаться драка.
Ашмед поднял руки.
— Есть только один цивилизованный способ разрешить наш спор.
Он опустил руки и разжал их. На стол легли два белых кубика. Ашмед, как обычно, был неподражаемо театрален.
Все собравшиеся узнали две из пяти игральных костей, называемых Наги Дхармы. Их выточили в стародавние времена из костей чудовищной водяной змеи. На сторонах кубиков были выгравированы различные рисунки: змея, кусающая собственный хвост, две бегущие собаки, три скрещенных ятагана, четыре звездочки, пять рук, пальцы которых показывали различные непристойные жесты, и шесть воронов в полете.
Легендарные кости! Их нельзя было подделать. Они предсказывали судьбу членов семейства.
— Если, конечно, ни у кого нет возражений? — поинтересовался Ашмед.
Никто не стал возражать. И не мог. Только таким путем они избегали разногласий, которые возникали почти всегда, и кровопролития, которое могло воспоследовать за этими разногласиями.
Их семейство решало споры почтенным, проверенным временем способом: наудачу, жребием. Бог не стал бы играть с Вселенной в кости, а они играли.[30]
Беал хотел что-то сказать, но было уже слишком поздно. Как только на столе появлялись кости, все споры прекращались. Следовало молчать, бросать кости или проливать кровь.
Он едва заметно кивнул Ашмеду.
— Мы равноценно рассмотрим два возможных действия.
— Смерть, — сказала Абби.
— Да, — согласился Ашмед. — Смерть — нечетное число. Но если выпадет четное, то мы испытаем этих детей. И если они выживут, мы решим, что с ними делать.
— Как же мы будем их испытывать? — осведомился Лев.
— Обычным путем, — ответил Беал. — Искушения. Трижды. И они должны уцелеть после всех трех искушений.
— О да! — воскликнул Оз и довольно потер руки. — Первым делом к мальчишке нужно подослать девчонку. Селия нам в этом поможет, не сомневаюсь.
Селия кивнула.
— А что касается искушения девчонки… — Она посмотрела на Беала. — Сласти?
Беал согласно кивнул.
— Конечно. Традиционные способы всегда самые надежные.
От того, как дети среагируют на искушения, зависел ответ на вопрос об их происхождении. Если они принадлежат к другому семейству, то устоят перед искушениями, и тогда их защитит договор о нейтралитете. Но если они принадлежат к этому семейству, тогда искушения сработают в пользу совета директоров. Если же дети не имеют отношения ни к тому ни к другому семейству, если они самые обычные мальчик и девочка… тогда они будут уничтожены.