С чего это ее брат ведет себя так по-идиотски? Конечно, Элиот был стеснительным, но сейчас его поведение граничило с хамством.
Джулия попробовала втянуть его в разговор, но услышала в ответ что-то нечленораздельное. Казалось, он целиком поглощен мытьем тарелок.
Тень пробежала по фарфоровому личику Джулии, в ее глазах сверкнули искорки возмущения, но все это пропало так же молниеносно, как появилось. Она обратилась к Фионе:
— Ты сегодня работала просто великолепно, милая. Ну разбила несколько тарелок, пару раз перепутала заказы — но это простительно для новичка. Ты очень старалась. Спасибо.
Она протянула Фионе конверт. Там лежало несколько купюр по пять долларов, одна десятидолларовая и одна двадцатидолларовая.
— Твоя доля чаевых, — объяснила Джулия. — Легкие деньги от веселых туристов.
Зарплату Фионе и Элиоту обычно выдавали чеками и отправляли эти чеки по почте бабушке. А бабушка вкладывала их в фонд для обучения внуков в колледже. У Фионы никогда не было своих наличных денег. Она погладила купюры кончиком пальца, гадая, как с ними поступить.
— О, чуть не забыла. — Джулия протянула ей коробку. — Принесли для тебя.
Фиона взяла коробку. На упаковке пестрели иностранные почтовые марки.
— До завтра, — сказала Джулия. — Элиот, милый?
Элиот продолжал мыть посуду. Он словно бы ничего не слышал и пребывал в ином мире.
Джулия гневно воззрилась на его затылок, затем порывисто вышла из кухни.
Что ж, пусть Элиот всем грубит и отскребает грязь с тарелок хоть до завтра, если ему так хочется.
Фиона отнесла посылку в женскую раздевалку. Здесь никого не было. Линда уже ушла домой.
Она положила коробку на стул. Сквозь пластиковую упаковку просвечивала открытка. Девочка растерялась, прикоснулась пальцами к пластику, и ее словно ударило током. Затем она осторожно надорвала упаковку и вытащила открытку.
В открытке было написано так:
Моей дорогой Фионе
Мое сердце наполнено любовью к прекраснейшему из созданий, живущих на земле. С восхищением,
тайный обожатель.Прекраснейшее создание? Она? У Фионы закружилась голова. Не перепутали ли чего-нибудь в службе доставки?
Она проверила адрес на полоске, которую прикрепили к посылке на почте: «Мисс Фионе Пост, Всеамериканский дворец пиццы Ринго».
Может быть, посылку отправил дядя Генри? Тогда понятно, откуда взялись иностранные марки. А может быть, это сделал его шофер, Роберт?
Фиона понюхала открытку. От нее исходил едва уловимый запах мужского одеколона. Сердце девочки часто забилось.
Во время поездки Роберт на нее почти не смотрел. Но и она не смела взглянуть на него, а теперь вдруг вспомнила о нем.
И все-таки — тайный обожатель, настоящий тайный обожатель… Фиона затаила дыхание — как когда-то, наверное, ее мать.
Она открыла крышку картонной почтовой коробки. Посреди поролоновых шариков лежала обтянутая красным атласом шкатулка в форме сердечка. Фиона взяла ее. Шкатулка оказалась тяжелее, чем она ожидала. Фиона постучала по ней пальцем. Деревянная, не картонная.
Девочка провела рукой по роскошной ткани и приготовилась открыть крышку шкатулки… но замерла.
А вдруг это и было первое героическое испытание?
Вдруг коробка битком набита ядовитыми сороконожками? В жизни Фионы такое было гораздо вероятнее, чем подарок от тайного воздыхателя.
Она поднесла шкатулку к лицу и понюхала. Ее ноздри наполнились ароматами мяты, миндаля и шоколада.
Руки Фионы задвигались как бы сами по себе. Она открыла крышку шкатулки, сдернула тонкую бумагу. И ахнула.
В гофрированных бумажных корзиночках лежала дюжина шоколадных конфет: большие трюфели, крупные медальоны, шарики, обернутые в фольгу, кремово-белые звездочки и сердечки с морщинками. И ни одной одинаковой. Рука Фионы замерла над конфетами.
У девочки снова мелькнула мысль о том, что шоколад может быть отравлен, что это испытание… какие глупости! Паранойя, и она не собирается портить радость от получения первого в своей жизни подарка от тайного обожателя.
Ее рот наполнился слюной. Вопрос уже был не в том, есть или не есть эти конфеты, а в том, какую съесть первой.
Она зажмурилась и ткнула пальцем в середину шкатулки. А когда открыла глаза, увидела, что ее палец прикоснулся к молочно-белому овалу с темными прожилками, похожими на абстрактную картину. Фиона схватила конфету и вдохнула чудесный аромат шоколада. У нее потекли слюнки, и пришлось вытереть губы носовым платком.
Наконец Фиона поднесла конфету к губам и откусила крошечный кусочек. Это было похоже на поцелуй. Но не на бабушкин поцелуй в щеку, когда она прощалась с Фионой перед сном. На долгий и глубокий поцелуй, пронзающий до самого сердца, — такой, какой она себе воображала, когда думала о Роберте.