Пес вопросительно глянул на хозяина.
— Лопай, — разрешил Даниэль. Элли добросовестно обрезала мясо, в котором был ее яд, а голые кости, наверное, безвредны.
Сильвер принюхался и, отбросив гордость, азартно захрустел.
Путь домой оказался долог и мучителен. Несмотря на обед, Сильвер еле тащился, да и Элли шла не лучше — она нетвердо держалась на ногах, пошатывалась, запиналась. Даниэль был в отчаянии: этак они и к ночи домой не попадут, а время дорого. К тому же за ними увязалась почуявшая легкую добычу лисица. Крупный, ростом с добрую собаку зверь один раз мелькнул вдалеке — рыжая спина и хвост, коричневые лапы и морда, светлое брюхо — и больше не показывался, однако шел по пятам, кружил, подбираясь сбоку, и запах его заставлял Сильвера оглядываться, ворчать и скалить зубы. Даниэль держал лук наготове, с намерением пустить стрелу, как только покажется хоть клочок рыжей шкуры, однако лисица была осторожна. Видно, она уже сталкивалась с охотниками и отлично знала, что такое лук и стрелы. Не решаясь кинуться на ослабевшего пса в открытую, она следила издалека, но ее присутствие замедляло и без того небыстрое продвижение. В конце концов пастух отчаялся, забросил лук за спину, взвалил тяжеленного Сильвера на плечи и поволок на себе; получилось хоть чуть-чуть, но быстрее. Лисица сообразила, что добыча уходит, и повернула восвояси. Уже через четверть мили, когда Даниэль остановился передохнуть и опустил пса наземь, Сильвер не учуял преследователя.
Было уже далеко за полдень, когда впереди заблестела водная гладь Атабаска. Все трое были едва живы. Истомленный жаждой Сильвер сунулся было к воде, но берег здесь был высоковат для хромоножки, и Даниэль его не пустил, сам принес воды в обеих флягах. Позволил Элли и псу передохнуть минут пять и повел их к хижине.
Больше всего пастуха тревожило воспоминание о следившем за ними зайце. Кто же все-таки смотрел его глазами: колдун или пер Альберт? Пожалуй, правильнее думать, что колдун. И надо срочно позаботиться о своей безопасности.
Глава 7
Когда они наконец вышли к хижине, от тела Одживея бросился врассыпную выводок диких котов. Коты в Тайге водились самые разнообразные: потомки лесных и камышовых, а также простых деревенских, одичавших и мутировавших после Смерти. Явившиеся пировать были тигрового окраса — ярко-желтые, в коричневую полосу — и с длинными, выступающими, как у вымершего в незапамятные времена саблезубого тигра, верхними клыками. Вспугнутые звери прыжками промчались через открытое пространство и нырнули в лес. Сильвер негодующе залаял вслед нахальным пришельцам, хотел было рвануть в погоню, но через пару шагов растянулся на мху и с несчастным видом принялся лизать больную лапу. От мертвых лемутов, сваленных в дальнем конце площадки, не побежал никто — видно, даже самые невзыскательные трупоеды не соблазнились их вонючим мясом.
Возле загородки загона показался Хайат, подозрительно оглядел пришедших. Фыркнул и снова скрылся в зарослях.
Даниэль повел Элли к реке. Он замучился, пока тащил на плечах Сильвера; мокрая от пота рубаха липла к телу, и сверкающая под солнцем водная гладь неодолимо тянула к себе.
— Шаг не шагну, пока не выкупаюсь. — Он снял и аккуратно разложил на прибрежном мху оружие; у лука натянул тетиву и рядом положил стрелы, чтобы в случае опасности не терять драгоценных секунд, а моментально встретить нападение любого врага. Затем Даниэль с облегчением скинул сапоги, стянул с себя куртку, рубаху и замшевые штаны. Застеснявшись зеленоглазой, остался в полотняных подштанниках и зашел в нагревшуюся у берега неторопливую воду.
— Аиэль? — тревожно окликнула Элли.
— Давай сюда! Надо освежиться, и за дело.
У самого берега дно было чистое, песчаное, но дальше начинался темный ил, из которого поднимались водоросли — маленькие побеги и стебли без верхушек, в прежние времена объеденные Сат Ашем. Даниэль прошел несколько шагов и, когда вода добралась до груди, бесшумно скользнул в ее зеленоватую прохладную глубину. Проплыл с открытыми глазами, вынырнул, оглянулся. Элли застыла на берегу, и по мшистому спуску к реке ковылял Сильвер.
— Элли, — позвал пастух негромко, помня, что звуки над водой разносятся далеко и могут привлечь нежеланных гостей.
Зеленоглазая отстегнула ремешок с подвешенной флягой и прямо в своей пятнистой шкуре шагнула в воду. Медленно, ощупывая ногами дно, она зашла по пояс и остановилась, испуганно прижимая к груди сломанную руку.
— Дальше не ходи, милая, — посоветовал Даниэль. Стоя в воде вертикально, он подгребал руками, чтобы оставаться на месте.