Зеленоглазая прошлепала по мелководью, ступила на бревна. Устойчивый плот даже не покачнулся. Сильвер зарычал было на нее, но тут же опомнился и отвернулся. Дескать, его нисколько не заботит, каких попутчиков берет на борт хозяин. Даниэль снял сапоги, завернул штанины и с жердями в руках забрался на плот. Две жерди положил на бревна, а третьей принялся отталкиваться, выводя плот на стремнину.
— Сейчас поплывем, — сказал он ободряюще. — Куда лучше, чем брести на собственных ногах. — «Если только колдун не подымет со дна какую-нибудь тварь, чтобы натравить на нас», — подумалось пастуху. Он окинул пристальным взглядом речной простор.
В небе сияло солнце, спокойный Атабаск был синий-пресиний, лес по берегам казался приветливым и безмятежным. Береговая ольховая поросль кудрявилась над водами, отражалась в них зеленой лентой. Местами в ольху вклинивались серебристые ивы, которые нарушали сплошной зеленый фон. Они поднимались выше ольхи и дальше протягивали свои плакучие ветви; в застывшем воздухе ивы казались совсем серебряными, а когда легкий ветерок шевелил листву, она становилось сизовато-зеленой. За береговым подлеском поднимались красновато-медовые стволы сосен, возносили к небу раскидистые кроны пальмы, купали их в свежей синеве.
Впрочем, мирная картина Даниэля не успокоила. Колдун или колдуны, размышлял он, пригнали грокона, чтобы вспороть мне брюхо и оставить Элли без защиты. Но они, пожалуй, побоятся подвергать опасности ее саму. Не станут рисковать, вызывая из водных глубин какого-нибудь гада, длиннорыла или снапера — случись что, ей со сломанной рукой недолго и утонуть. А это им ни к чему. Значит, пока мы на реке, можно надеяться, что нас не тронут. Положим, к берегу мы не пристанем, пока не доберемся до поселка. Но сомневаюсь, чтобы нас так запросто к нему подпустили. Где-нибудь да нападут; знать бы, где и как?..
Он развязал полотняный мешок с едой, отрезал ломоть хлеба, с двух сторон натер его копченым мясом и бросил Сильверу. Пес вмиг проглотил хлеб и улегся перед хозяином, умильно заглядывая в лицо: «А мясо? Мясо-то где?»
— Не канючь, — строго сказал пастух. — Если повезет, получишь рыбы.
Сильвер со вздохом отвернулся. Даниэль перекусил, зачерпнул пригоршню воды, сделал несколько глотков. Вздрогнул, расплескал воду и схватился за лук: в темной глубине рядом с плотом мелькнула длинная узкая тень. Вот снова, на этот раз впереди. Извивается и очень шустро плывет. Неужто водяная змея? Но их тут вовек не бывало.
И все же это не рыба — змея. Вот не хватало нечисти! Того и гляди, вползет на бревно да ужалит; раз ее подослал колдун, только и жди беды. Без особой надежды Даниэль прицелился и спустил тетиву. Стрела ушла в воду, а змея неожиданно пропала. Не уплыла — просто-напросто исчезла, испарилась. Что за напасть? Пастух оглянулся на Элли. Зеленоглазая наблюдала за ним с любопытством и, казалось, с недоумением. Она не видала змею? Ему почудилось?
Даниэлю сделалось не по себе. Добро бы сражаться с Ревунами, с гроконом, даже с вербэром, ужасом Тайга — но с настоящими, живыми. А стрелять по призракам, порожденным чарами — гиблое дело. Впустую израсходуешь стрелы и только. И никак не узнаешь, когда кончатся призраки и появится какой-нибудь взаправдашний зверь, которого ты не примешь всерьез, а он без хлопот отхватит тебе голову. Даниэль положил лук на доски, спустил тетиву. Подумал и натянул ее снова. Их трое на плоту — неужто все вместе они не отличат живого врага от наваждения?
Впереди показалась полоска открытого берега. Даниэль отлично знал эту поросшую густым разнотравьем прогалину: Сат Аш обожал сворачивать сюда на водопой по пути от хижины в поселок.
И сейчас пастуху вдруг отчаянно захотелось подогнать туда плот, вытащить его на берег, развалиться в душистой траве, поглядеть в синее небо, забыть обо всем… Он тряхнул головой. Что за дурь? Тут так отдохнешь — муравьи добела твои кости обчистят, а Элли окажется у колдунов.
На заманчивой проплешине показались лорсы: двое самцов, за ними — осторожные лорсихи и беспечная малышня. «Хайат!» — едва не крикнул обрадованный пастух. Его опять потянуло пристать к берегу, побыть возле лорсов, похлопать их по мохнатым шеям…
Даниэль до боли прикусил губу. Не иначе как колдуны продолжают мозги дурить.
Поглядывая на проплывающий плот, лорсы зашли на мелководье, напились и снова скрылись за деревьями. Слава Небесному Отцу, стадо движется к поселку.
Над рекой низко пролетела стайка уток в золотистом оперении — крупных, не уступавших величиной лебедям в эпоху до Смерти.
Просвистели крылья, мелькнули алые клювы, черные поджатые лапы…