Последний амулет, который оставался у мага, был самым слабозаряженным из тех, что он уже использовал. Медь плохо принимала вибрации лунной силы, но выбора в тот момент не оставалось. В крайнем случае маг намеревался использовать его как дополнение к «Свирели ветров». Теперь, когда луна постепенно убывает и следующее полнолуние только через пять лет, свирель будет способна не больше чем на то, чтобы управлять ветрами, направлять их по своему усмотрению. Но в сумме с амулетом еще один проход, после долгого и сложного ритуала совмещения, он сможет открыть. Пусть для себя одного. Пространство расступится лишь на какие-то четверть меры, не больше.
Он думал о том, что больше не станет использовать свои собственные силы, их и так осталось слишком мало. Последнее произнесенное им заклинание льда истощило его почти досуха. Он никак не мог восстановить утраченный запас, тем более что каменные стены крепости устояли.
В Валадарии его, наверное, уже считают погибшим. Следует отправить гонца с посланием к наместнику храмов. Пусть будет готов к возвращению инквизитора и ни в коем случае не упускает позиций, с таким трудом завоеванных за долгие календари, пока маг был у власти. Идиот Валадар не способен и шага сделать без подсказки министров и советников, а те в свою очередь при любом удобном случае бегут за советом к нему, верховному жрецу города четырех алтарей.
Капитан Брамир очень хитер, очень коварен. Сейчас он получил от королевы титул барона. Это в некоторой степени меняет к нему отношение, случись схватить этого мятежника, то пришлось бы созывать дворянское собрание, совет судей. Его нельзя единоличным решением приговорить к смертной казни. Но против него можно наслать наемника. Вся проблема лишь в том, что до этой бестии практически невозможно добраться. Его самого охраняет наемник, он не спускается с небес, а если и делает это, то крайне осторожно.
Гурымей понимал, что он явно поторопился устроить ночной штурм. Следовало догадаться, что ночью корабль не пойдет в атаку, а ближе к утру, когда армия только отступила, чтобы зализать раны, он нанес удар, да такой сокрушительный, что теперь не приходится говорить и о половине прежнего войска. Знает он, как пользоваться магическими камнями или нет, это не имеет значения. Если они у него в руках, то и сила отрешенных нейфов на его стороне. А в военном деле, в ремесле осады крепостей и изничтожения вражеских армий нейфы не знали себе равных. Единственные, с кем они не смогли справиться, — были боги!
Что случится, если кто-то из магов на его корабле подскажет дураку, какую сокрушительную силу он имеет в своем распоряжении. И это не считая самого корабля. Нет! Он слишком невежественный, дикий северянин. Ему никогда не постичь всю мощь и силу древних знаков. Он просто удачлив и проворен. У него опытные советники, и он достаточно мудр, чтобы принимать их советы. Не более того. Но удача рано или поздно изменит ему. Плохо будет, если удача изменит своему любимчику позже, чем он успеет разделаться с этой нелепой интригой.
В этой родовой склоке можно сорвать очень большие ценности и почести. Отхватить жирный кусок земель в речной долине, укрепить позиции. Если Фарас взойдет на трон, то Гурымей найдет возможность укрепить эти земли и поставить на место задиристых и своенравных соседей. Земли Хариди, которые как раз находятся между Полхией и Валадарией, окажутся как между молотом и наковальней. Давление с двух фронтов, с севера и с юга, быстро научит местную знать повиновению. Булгальцы сильны только в небе, но что будет стоить вся их флотилия, если возвращаться им придется на пепел собственных городов. И смешно сказать, костью в горле встал один-единственный капитан. Один корабль, который извел огромную армию налетами и внезапными атаками. При следующей встрече надо будет сосредоточить все внимание именно на этом корабле. Желательно на самом капитане. Он как вожак в стае бродячих псов. Стоит только придушить вожака, как вся стая тут же разбежится восвояси! Он грозился идти штурмом на крепость Хатан! Забавно будет посмотреть на это безумство.
От магического заклинания, которое накладывал Балбаш на всех нас, бил озноб и даже в жаркий день становилось холодно. Я вот уже третий день мучился от того, что никак не мог согреться. Ни вино, ни теплая одежда не помогали. Заклинание будто высасывало из меня все силы. Прежде мне никогда не приходилось сталкиваться с такой магией. Только однажды один доморощенный алхимик наложил на меня поразительное заклятие, которое начисто отбивало нюх у сторожевых псов. После таких экспериментов я больше не решался иметь дело с книжниками. От того заклинания, помню, я всю неделю не мог отделаться, сам стал какой-то невнимательный, рассеянный.