— И что же? По-вашему эта безделица стоит тех пяти тысяч, что я только что выиграл?
— Эта безделица, как вы говорите, стоит многим больше. Я оцениваю ее сейчас всем золотом на столе и вашим пожизненным контрактом. Мало того, мне нужно заверение в том, что вы не скрываетесь от суда и не являетесь беглецом или чьей-то собственностью.
— Что же право это за ключ такой?
— Я ставлю на кон свой корабль!
В толпе все как один ахнули, и только кто-то из команды самого капитана выкрикнул коротко и сдавленно:
— Нет!
В низком зале, душном от скопившегося народа, дымном от чада лампад и кальянов, повисла тревожная тишина.
Рядом с ключом капитан положил свое личное клеймо, которое в случае моего проигрыша раскалят на огне прямо здесь и приложат к моей груди. Это станет пожизненным контрактом. Я стану собственностью капитана.
Пока все шло так, как мы и договаривались накануне. Капитан проиграл якобы мне обещанный аванс за услугу, половину обещанной суммы, напился и стал всеобщим посмешищем. Но только сейчас до меня вдруг дошло, что это может быть очень хитрой комбинацией, ловушкой, с помощью которой он заманивает на свое судно новых рабов. Я как дичь иду на приманку в виде огромного куша, призванного ослепить мою бдительность, а коварный капитан готовится захлопнуть клетку и навсегда лишить меня свободы, заполучив, таким образом, еще одного бесплатного раба.
Настороженный и взволнованный, я внимательно оглядел каждого из членов команды капитана. По всему было видно, что их ранги на судне не так высоки. Рубашки и куртки у всех распахнуты, а на груди и плечах ни одного клейма, только шрамы, хорошо заметные на загорелой коже.
В ответ на клеймо я вынул на стол свою грамоту почетного гражданина королевства. Это был очень веский, не требующий доказательств, аргумент и ручательство моей благонадежности.
— Правду сказать, для меня ставка слишком высока, капитан. Стоит ли она того?
— Я ставлю свой корабль! Военный фрегат, бороздящий небо не одну тысячу камней кряду! Без своего корабля я стану призраком, пустым местом! Это малый риск, по-твоему?
— Не надо, капитан! Оставьте эту затею! Парню сами духи кости ворожат! Мы все сгинем в этой чертовой дыре!
Команда говорила почти хором. Никто из всей шайки не желал потерять судно, никто, кроме капитана.
— Заткнитесь все и не смейте мне перечить! Я решаю, чему быть и чему не суждено! Кто хоть пискнет без моего приказа, проломлю череп! Горстка остолопов!
— Мне кажется, капитан, или я действительно вижу, что ваша команда сдрейфила? Еще не поздно отказаться от ставки.
— Молчать! Такими словами на ветер не бросаются! Играем! Куратор! Неси новые кости!
Я с удивлением заметил, что у меня дрожат руки. Никогда такого не было прежде. Нервничал и в других играх, но чтоб до тряски в руках, таково еще не было. Быть может, потому, что я никогда не относился к игре так серьезно. Все-таки, когда на кону твоя личная свобода, нервную дрожь очень непросто усмирить.
Люди жались друг к другу, нависая над нашим столиком со всех сторон. Старик Тром уже давно пристроился на краю настила, глядя на всю игру из-за моего плеча. Азар только нервно теребил пустую кружку, не решаясь вмешиваться в такое редкое событие, свидетелем которого он невольно стал. Быть может, до него еще не дошло, какая огромная ставка сейчас разыгрывалась. Уж кто-кто, а он должен знать цену хорошего корабля.
Из нового мешочка капитан взял фишку первым, сразу отложил ее в сторону, сделав черной костью. Я так спешить не стал. Мне чертовски интересно становилось, что я буду делать, если вдруг расклад будет не в мою пользу. Все наблюдатели еле слышно перешептывались, создавая в тягучем воздухе протяжный гул. Я тем временем продумывал план бегства. Если бросить в толпу горстку перца со стола, то можно юркнуть под ноги зрителям и скрыться через черный ход. Успеть бы еще схватить горсть монет.
Кости легли перед нами на тонкий лоскуток замши. Я поднял свой расклад, напрягая предательски трясущуюся и непослушную руку.
Как мне показалось, мой набор костяшек был просто смертоносным, но я не успел это выразить ни единым жестом, мимикой на лице или звуком.