– Светильники уцелели, надо же, – восхитилась Шпилька. – А ведь так грохнуло…
– На самом деле грохнуло-то целым уровнем ниже, – мрачно сказал Шорох. – Здесь, конечно, тоже тряхнуло – будь здоров, – он кивнул на темную нишу с разбитым шаром, – но внизу намного хуже.
– Нижним секторам конец, – сказал Комар. – Там – могила, общая могила.
– Неужели вода дошла сюда? – спросил Клык. – Мы думали, вы все-таки далеко оттуда живете…
– Дошла?! – Комар с размаху стукнул себя ладонью по груди. – Да ты бы видел, как она дошла!
– Ворота в галереях выбивала, – тихо вставил Сквозняк. – С ревом… Понимаете, мы всегда жили очень низко, самые нижние ярусы глубоко под горами, там – естественные пещеры, строиться было очень удобно…
– А теперь вон там вода стоит, – Шорох махнул рукой влево, и наемники согласно покивали. – Поднялась до этих ярусов почти…
– Тут много подземных источников, – усмехнулся Сквозняк. – Соседи нам всегда завидовали, мол вода, и теплая вода, и рыба водилась в озере…
– Давняя привычка, – понимающе сказал Паук. – Если опасно, то всех уязвимых увести поглубже…
– Когда вода спадет… я сестричек поищу… – Комар перешел почти на шепот. – Если спадет… если узнаю…
Наемники отвернулись. Мелкий в порыве сочувствия толкнул Комара плечом, тот ответил благодарным взглядом и ответным пинком. Коридор вывел в широкую разветвленную галерею; тут расположилась верхняя часть подземного поселка хозяев – блокпост и рабочий сектор.
Галерея освещалась очень скудно, но не это оказалось для наемников главной приметой бедственного положения клана, который здесь обитал. Бойцы вслед за Шорохом прошли мимо кузницы и оружейных мастерских; в их глубине, непривычно темной, тихой и холодной, молчали вентиляторы, а запах старой гари перебивался запахами холодного железа и пепла. Главный генератор громовых сил и насосы, качающие в поселок воду, тоже стояли. Пещера казалась ненормально пустынной. Смотреть на это было так же тяжело, как на раненого, лежащего без чувств.
– Совсем плохо? – спросил Паук. – Первый раз вижу, чтоб оружейники бросили работу во время войны…
– Оружейники либо в патруле, либо отсыпаются после патруля, – сказал Шорох. – Те, кто выжил. Только Хромой Пес не выходит наверх, он один тут клинки ребятам точит и полирует – но ему тоже надо спать когда-то…
Некоторые проходы закрывали окованные сталью створы из цельных бревен. Их никто не охранял – вряд ли при создавшемся положении вещей некий разгильдяй мог бы отправиться в шахту, принадлежащую клану, не справившись у старших. Зато горели светильники у статуи Господина Боя, общего старшего предка: слишком многие сейчас хотели разговаривать с тенями своих погибших родичей. Чтобы предку было легче доносить голоса живых до тех, чья плоть стала землей, хозяева принесли из Последнего Приюта его череп, побуревший от времени, который теперь покоился у предка на ладонях.
Шорох, проходя, благоговейно провел пальцем по костяной скуле, вниз, до великолепного клыка:
– У него теперь бойцов больше, чем у нас…
Наемники переглянулись.
– Не слишком-то рассчитывайте на мертвых, – брякнул циничный Хорек. – От живых пользы больше.
– Посмотрим, какая от вас польза, – отозвался Шорох, похоже, обиженный этим замечанием.
– Увидите…
– Хватит, – сказал Клык. – Хватит уже, не годится огрызаться. Нам в бой идти вместе.
Зрелище, которое открылось глазам наемников, было столь же трогательным, сколь и невероятным. В зале, образованном перекрестком двух широких галерей, на тюфяках, брошенных около бассейна, где бил горячий ключ, вповалку спали местные бойцы. Их было никак не больше трех-четырех десятков. Еще с десяток бойцов бодрствовал; те, кто приводил в порядок снаряжение, что-то жевал и негромко переговаривался, встали навстречу чужакам.
– Шорох, это что за шарага с тобой? – спросил угрюмый боец с кровавым рубцом на переносице и щеке.
Его цепкий взгляд и поза полной готовности к чему угодно показались Клыку гораздо более уместной во время войны, чем полудетские лица и франтовской вид подгорных умников. Клык дружески ухмыльнулся и хотел ответить, но боец с простоватой открытой физиономией восхищенно протянул, уставившись на Шпильку:
– Ой, девочки…
Кто-то фыркнул. Боец с располосованным лицом стукнул говорившего по затылку, с тенью досады, но без малейшей, впрочем, злости.
– Так кто…
– Я – Клык из Холодных Пещер, а ребята со мной.