Все остальные. Ну что ты. Нет, конечно же, нет… Мы этого не говорили… Никто этого не говорил. Никто. Никто никого ни в чем не обвиняет.
Ленни…Просто мы хотим сказать, что если дело дойдет до полиции, то такой вывод будет напрашиваться сам собой.
Крис. Просто невероятно, Кен почти оглох, выручая Чарли и всех присутствующих. Я ожидала от его друзой немного большего. Боже, ну и трусы собрались… Ты что-нибудь расслышал, Кен?
Кен. Ну, Гленн, что скажешь?
Куки (кричит, наклонившись над полом). Ой, Боже мой! Только не это! О, Господи! Ой, мамочка!
Ленни. Что такое?
Куки. Я потеряла свои серьги. Мои любимые серьги! Мамочкины серьги!
Крис (тоже наклоняется и ищет глазами серьги). Где ты их уронила?
Куки. На этом самом месте. Где-то здесь.
Эрни. Дорогая, сейчас мы их найдем.
Клэр. Как они выглядят?
Куки. Старинные. Старинные, с бриллиантами. И крошечным рубином.
Плачет.
Подарок мамочки. Я этого не переживу.
Все начинают ползать по полу в поисках сережек.
(Пронзительно кричит). А-а-а! О, Господи! О, Боже мой!
Клэр. Что такое?
Куки. Они у меня в руке. (Демонстрирует их). Совсем забыла. Ну и дура же я. Простите меня. Извините… Так о чем мы говорили?
ВСЕ смотрят на нее и пытаются подняться с пола.
Эрни. Гленн, я начинаю волноваться за твою жену. Помощь ей не нужна, как ты думаешь?
Гленн. Да ну что ты, она в лучшем виде. Это она так специально делает, что-то готовит против меня. Сейчас что-нибудь выдаст.
Дверь дамского туалета открывается и появляется КЭССИ. Стоит в двери, держась рукой за косяк. Волосы у нее зачесаны на один глаз. Вид у нее чертовски сексуальный, на губах злобная и зловещая ухмылка. ВСЕ смотрят на нее.
Гленн. Во дает.
КЭССИ подходит к дивану, усаживается на его спинку рядом с ЛЕННИ и почти вплотную наклоняется к нему.
Кэсси. Прошу у всех прощения. Я вела себя ужасно.
Улыбается Ленни. Тот улыбается в ответ и отводит взгляд.
Я очень нехорошая… вы уж меня простите. У меня был… ну… такой тяжелый день. У меня такое чувство, что меня здесь нет.
Ленни. Ну и что, Чарли с Майрой тоже нет.
Кэсси (улыбается ЛЕННИ). У тебя есть чувство юмора, настоящее чувство юмора. А у меня оно отсутствует напрочь. Как ты его воспитал?
Ленни (слегка польщенный). Сам не знаю… Просто я…
Перехватывает взгляд КЛЭР.
А можно встать и предложить тебе бокал вина?
Кэсси. А зачем? Ты решил, что мне надо выпить?
Клэр. Гленн, кого она решила достать, тебя или меня?
Гленн (не глядя на нее). Ладно, Кэсси. Прекрати.
Кэсси. Ты это о чем, мой сладкий?
Гленн. Ты знаешь о чем. Поправь прическу и пересядь на стул.
Кэсси (улыбается Гленну, потом Ленни). Лен, чувствуешь, куда он клонит?
Клэр. Извините. Но я на всякий случай поднимусь за револьвером Чарли.
Эрни. Кэсси, ты же среди друзей. Почему бы нам с тобой не выйти на террасу и не побеседовать тихо и спокойно?
Куки (ЭРНИ). Иди, но за твою спину я не ручаюсь.
Кэсси. О, Господи. Я чувствую, что у тебя на уме. Просто невероятно. Ведь то же самое произошло с Гленном и со мной на прошлой недоле во время коктейля, который был устроен Комитетом фонда поддержки демократов. Там присутствовала очень-очень симпатичная женщина, очень привлекательная, очень нежная, с утонченными манерами. И по своей глупости и зашоренности я вдруг решила, что она нацелилась на Гленна. Они пошли танцевать и прилипли друг к другу как свежие обои к стене.
Гленн. Ладно, Кэсси, пожалуй, нам действительно лучше уехать.
Гудит переговорное устройство.
Кен (хватаясь за грудь). Похоже, у меня с пищеварением нелады.
Крис. Да это же переговорное устройство, а не твой желудок. Кен, это не у тебя.
Ленни (подходит к телефону). Я возьму.
Берет трубку.