— Нет… это неправда, — отчаянно покачала головой девушка, словно от её отрицания могла зависеть истина. — Он пропал… но не умер!
В этот момент раздался отчаянный, жалобный рык волка, именно отчаянный, а не устрашающий. Он крутился вокруг Евы, словно заведённый, будь он собакой, наверное, лаял бы без умолку, но волки могут лишь выть, а завывать в доме, стоящем посреди густо населённого города было опасно. Делия, Шон и Ева с удивлением наблюдали за странной реакцией зверя. Королева даже на миг забыла о своём горе.
— Что с ним? — пробормотал Шон. — Странный зверь… Словно хочет что-то сказать, но не может.
— Да он вообще какой-то непонятный, — ответила Делия, недовольно хмурясь. — Успокойся, Рой!
А волк всё крутился под ногами у людей, заглядывая им в глаза, подпрыгивая в нетерпении. Неужели они поверят в такую невероятную ложь? Ведь ясно, как день, что Палмер использовал зелье, превратив какого-то несчастного воина в короля, чтобы показать труп народу! Должна же Ева догадаться, что вся эта «смерть» — обычный фарс!
— Почему похороны будут завтра? — вдруг спросила Ева, снова переводя взгляд с волка на Шона. — Разве траурные мероприятия не должны длиться минимум неделю?
— Это и правда странно, — согласилась Делия. — Палмер будто спешит похоронить короля, чтобы никто не сомневался в его смерти.
— Думаю, это не Магистр, — решительно покачала головой королева. — Если зелье сейчас у Палмера, он может каждые пятнадцать минут заготавливать новый труп «Лорда Рала». Зелье действует краткосрочно, потому он и торопится.
— Хорошо, допустим, что смерть короля — не более, чем фикция, — попробовал рассуждать Шон, — но люди поверят в неё, когда придут на похороны. Как и в существование заговора под твоим руководством, Ева! За твою поимку Палмер назначил награду — десять тысяч золотых монет.
— О, духи! — в ужасе всплеснула руками Делия, — да на тебя же буквально объявили охоту, моя девочка!
— Мерзавец! — сквозь зубы процедила Ева, поджимая губы от гнева. — С каким удовольствием я вонзила бы ему кинжал прямо в сердце!
— Успокойся, — попросил Шон, накрывая холодные ладони девушки своими руками. — Сейчас нужно просто собраться с мыслями и решить, что делать дальше. А лучше, сначала хорошо выспаться, утро вечера мудренее.
— А что с Эгримонтом? — вдруг вспомнила Ева. — Его убили?
— Пока советник в темнице, как я слышал, — ответил Шон. — Но его уже приговорили к смерти. Говорят, казнь будет всенародной.
— Значит, ему отрубят голову… — пробормотала Ева. — Бедный Эгримонт! Он — самый преданный слуга короля и теперь заплатит за это жизнью! А следующей на эшафот взойду я…
— Этого не будет! — вдруг повысил голос Шон, схватив королеву за плечи и слегка встряхнув. — Я не допущу этого, клянусь тебе!
В его голосе и взгляде пылал жар, вызванный не просто преданностью друзьям или чувством природного благородства. Когда Шон увидел листовки с объявлением о награде за поимку беглой королевы, он ощутил такой прилив ярости, какого никогда прежде не испытывал. Он был мягким, степенным человеком по натуре, сильные эмоции и необдуманные порывы были не в его характере, однако сегодня он почувствовал, что готов защищать эту девушку ценой своей жизни. Своим внезапным появлением в его жизни, Ева перевернула в ней всё. Буквально в считанные дни она стала для него не только королевой, которой он обязан служить, как верный подданный, но той, кто пробудил в нём чувство, назвать которое вслух Шон до сих пор малодушно боялся.
Королева с благодарностью взглянула на разволновавшегося мужчину и осторожно пожала его руки. Она снова увидела то, о чём говорила днём Делия — в карих, бархатных глазах аптекаря разгоралось пламя, контролировать которое ей не удастся. Она с грустью поняла, что рано или поздно ей придётся отказать ему и причинить боль. Как не жаль ей было ранить этого доброго и искреннего человека, но ответить на его чувства она не сможет никогда…
— Спасибо, Шон, — тихо поблагодарила она. — Я очень ценю твою преданность и доброту.
— Ладно, уже действительно поздно, — решилась вмешаться Делия, видя, как неловкость Евы возрастает с каждым мгновением.
А тут ещё и Рой как-то напрягся, поглядывая на аптекаря и Еву, которые всё ещё держались за руки. Служанка всегда была на чеку, когда зверь приближался к Еве на близкое расстояние. Делия уже давно поняла, что питомец ревнует свою хозяйку к любому приблизившемуся к ней мужчине, словно она принадлежит ему одному. Может быть, волк, подобно собаке, признаёт только одного хозяина? Правда, до сих пор прирученных волков Делия не встречала, это противоречило свободолюбивой природе зверя. И было ещё одной странностью, объяснить которую служанка была не в силах.
Шон очнулся и вдруг устыдился собственной смелости. Он поспешно поднялся на ноги и, пробормотав извинения, поспешил подняться наверх, в свою спальню, чтобы поскорее спрятать пылающее от смущения лицо. Он проклинал себя за несдержанность и мысленно клялся впредь держать почтительную дистанцию с королевой.
Вскоре первый этаж опустел и внизу остался один Рал. Его сердце всё ещё билось тревожно. Эгримонту грозит смерть, на Еву объявлена охота, словно на преступницу… Надо что-то делать!
Но что он может, находясь в шкуре волка? Пробраться в Народный дворец? Сделать это он, конечно, сможет, но освободить советника в одиночку не получится.
Если бы он мог воспользоваться магией! С тоской Магистр вспомнил те времена, когда он мог переместиться практически в любую точку своих владений, используя свою силу. Сейчас бы ему прежние способности, и он освободил бы Эгримонта!
Заклинание он помнил, разумеется, но для его использования нужно было уметь говорить! О, ну почему Создатель сделала его именно волком? Пусть он стал бы скрюченным старикашкой или каким-нибудь уродцем, карликом, да кем угодно, но только не бессловесным зверем!
Может, всё же попытаться проникнуть во дворец? Рал не верил в то, что преданных ему людей в замке не осталось, скорее всего, они просто примкнули к большинству и затаились, поскольку считают его мёртвым. Вот если убить Палмера и его ближайших сообщников — этого лейтенанта и Зару, тогда мятежники остались бы без идейного вдохновителя. А вообще, стань он снова самим собой, и все проблемы исчезли бы!
Пусть даже без «уз», будь они прокляты! Одно его появление во дворце сразу же поставило бы на место мозги всем смутьянам. Увы, Рал вынужден был признать, что ему необходима помощь брата. Снова придётся бежать в Эйдиндрил… Только вот как внушить Еве, чтобы она написала письмо Ричарду и всё рассказала?
Магистр не сомневался в том, что его брат немедленно снарядит отряд и направится в Д‘Хару, чтобы покарать Палмера. В конце концов, Ричард тоже Рал, хоть он и отверг добровольно свой хан.
Да, жаль, что невозможно управлять мыслями Евы или послать ей вещий сон, в котором сообщить о том, что он томится в шкуре зверя! И неважно, что в этом случае условие Создателя будет нарушено, ведь Ева должна догадаться сама. Магистр очень надеялся, что жена хотя бы заподозрит что-то, когда показал тайную галерею во время бегства из дворца, но Ева была или слишком напугана тогда или просто недогадлива.
Сейчас, когда его дочери и жене грозила реальная опасность, Рал готов был без колебаний пожертвовать надеждой на возвращение в своё тело ради их спасения. Лучше провести остаток дней рядом с любимой, пусть и в шкуре волка, чем увидеть, как она и Мелинда погибнут от рук предателей.