Не прошло и четверти часа, как ключ в замке снова провернулся, и дверь отворилась, впуская Дэниела Палмера, одетого в длинный, парчовый халат.
Ева сидела на кровати, поджав ноги под себя, безуспешно пытаясь хоть немного успокоиться и не поддаваться отчаянию. Услышав звук открывающейся двери, она вздрогнула всем телом, изо всех сил стараясь унять охватившую её дрожь.
Дэниел Палмер заметно изменился за тот месяц, что прошёл с бегства Евы из замка. Разгульная жизнь, состоящая из пирушек и злоупотребления вином, оставила на его лице заметные следы в виде мешков под глазами, нездорового цвета лица и покрасневших глаз. В его взгляде читалась необузданная гордыня, которая многократно возросла с тех пор, как в его руках оказалась власть.
Остановившись в паре шагов от сжавшейся на кровати девушки, Палмер внимательно оглядел её. Его губы медленно растянулись в презрительной усмешке. Выглядел он, как лоснящийся кот, поймавший мышку и с удовольствием предвкушающий захватывающую игру.
— Так-так… — протянул он, и Ева вдруг с ужасом поняла, что Палмер пьян. — Наконец-то главная государственная преступница найдена!
— Если я государственная преступница, почему тогда ты не заточил меня в темницу? — спросила Ева, стараясь говорить твёрдым голосом.
— О, не переживай, пыточная камера всегда к твоим услугам! — кровожадно ухмыльнулся Палмер. — Но, прежде чем палач попортит твою нежную, белую кожу, я решил воспользоваться тобой. Думаю, одной ночи мне вполне хватит, чтобы удовлетворить своё желание. Кстати, никогда до этого я не спал с королевой! Нужно запомнить сегодняшнюю дату!
Ева вздрогнула от его слов, от мерзкого похотливого взгляда и пренебрежительного тона. Значит, она догадалась верно: Палмер явился, чтобы изнасиловать её… Паника нахлынула на королеву внезапно, делая руки и ноги непослушными и тяжёлыми, будто тело внезапно одеревенело.
Палмер нарочито медленно принялся раздеваться, с садистским удовольствием наблюдая, как глаза его жертвы всё сильнее переполняет ужас. Ева попыталась отползти на другой край кровати, но её реакция вызвала у Палмера только издевательский смех.
— Ты думаешь, что сможешь убежать от меня? — расхохотался он. — Двери заперты, ты в моей власти! Ты можешь кричать сколько угодно, никто не придёт тебе на помощь! А можешь покориться судьбе и тогда, возможно, я не буду жесток с тобой.
Ева соскочила с кровати и бросилась к дверям, но мучитель быстро настиг её и схватил сзади, заламывая руки. Девушка испуганно вскрикнула и попыталась высвободиться, однако, что она могла сделать против сильного мужчины? От безысходности она вцепилась зубами в его ладонь, которой он пытался запечатать ей рот, заглушая крики.
Коротко вскрикнув от боли, Палмер грязно выругался и вдруг ударил девушку по щеке наотмашь. Удар на время оглушил Еву, и насильник воспользовался этим, чтобы отнести её обратно на кровать, где он связал пленнице руки поясом от своего халата и привязал их к спинке кровати.
Рванув её платье у выреза на груди, Палмер легко разорвал его, обнажив грудь и живот пленницы, а затем избавился от обрывков платья полностью, оставив на ней лишь белую нижнюю юбку. Избавившись от остатков собственной одежды, он упал на неё, придавив собственным телом.
Почувствовав вес его тела и мерзкий запах винных паров, Ева пришла в себя и дёрнулась, в отчаянии понимая, что она связана. Огромные руки Палмера грубо двигались по её телу, хватая и сжимая нежную плоть, оставляя синяки на бёдрах, руках и груди.
Впившись в её губы отвратительным, мокрым поцелуем, он глубоко проник в её рот языком, так, что Ева почувствовала нарастающий приступ тошноты. Она беспомощно замотала головой, пытаясь освободиться, но Палмер, рассвирепев, ударил её ещё раз. Девушка отчаянно вскрикнула, а из разбитой губы потекла тоненькая струйка крови.
Губы насильника переместились на её грудь, оставляя новые багровые следы. Он ворчал, словно голодный кот, грубо стискивая упругую плоть, а Ева беспомощно закрыла глаза, чтобы только не видеть его отвратительного лица, искажённого похотью. По её лицу струились слёзы, стекая по вискам и впитываясь в подушку.
Она молилась только о том, чтобы потерять сознание и не почувствовать самого страшного… Внезапно Палмер укусил её за сосок, и Ева громко вскрикнула от боли, судорожно забившись под ним.
— Не нравится, крошка? — прошипел он, грубо хватая её за волосы и заставляя посмотреть на него. — А ведь ты могла избежать этого, если бы в своё время добровольно раздвинула ноги! Теперь ты ответишь мне за каждое унижение, что я вытерпел от тебя!
— Ты — грязное животное! — глаза Евы сверкнули от гнева и отвращения.
— Да ладно, я не думаю, что между мной и Ралом есть такая уж большая разница! — похабно рассмеялся Палмер. — Я прекрасно помню, как он любил измываться над Морд-сит, особенно над молоденькими, которые впервые делили с ним ложе! Ему нравилось причинять им боль! Я много раз видел, как они буквально согнувшись, выползали из его покоев!
Поскольку Ева молчала, отвернувшись от своего мучителя, он жёстко схватил её за подбородок и снова развернул к себе.
— Молчишь, да? Интересно, как у тебя с ним было в первый раз? Наверняка, так же! Значит, я не ошибся, и с тобой нужно обходиться жёстче! Тебе именно это нравится, да, маленькая шлюха? Вот чем тебя зацепил этот поганый извращенец!
Ева с ненавистью поглядела на него, с каждой минутой всё сильнее понимая, что никто уже не успеет её спасти. Этот подлый мерзавец изнасилует её, а потом безжалостно отправит на плаху. Неужели её жизнь так глупо оборвётся в двадцать лет? И что станет без неё с Мелиндой?
Отчаяние всё сильнее овладевало её сознанием, вызывая новые потоки бессильных слёз. Уж лучше бы Палмер убил её перед тем, как обесчестить… Вытерпеть такое было страшнее эшафота!
— Думаю, тебе понравится… — прохрипел тиран, снова наваливаясь на Еву. — Ты ещё будешь умолять меня не останавливаться, крошка…
Резко раздвинув ей ноги коленом, он потянул вверх нижнюю юбку, обнажая её бёдра, и подтянул жертву ближе к себе. Ева крепко зажмурилась и закусила нижнюю губу, вздрагивая от отвращения и в бессилии смиряясь со своей участью.
Но, в тот самый миг, когда надежда на чудо совсем уже покинула Еву, она чётко услышала звук открывающейся потайной двери. Она была уверена, что скрипнула именно потайная дверь, потому что через неё она бежала из дворца в прошлый раз. Неужели кто-то проник к ней в комнату, чтобы помочь?! О, хвала Создателю!
Услышал звук и Палмер. Он поспешно вскочил на ноги, вглядываясь в полумрак комнаты. Может, ему просто показалось? Кто мог проникнуть в покои королевы?
Внезапно он вспомнил, что Ева уже однажды таинственным способом исчезла из своих покоев. Палмер и раньше слышал, что Народный дворец опутан сетью потайных галерей, но где находятся входы в них, не знал. После исчезновения королевы он собственноручно перерыл всю комнату вверх дном, но так и не нашёл проклятый тайный вход!
Вдруг Палмер осознал, что ему даже нечем защищаться — спеша удовлетворить свою похоть, он совсем позабыл захватить с собой меч!
Из тёмного угла, где был скрыт потайной ход, внезапно на свет вынырнула мужская фигура с мечом в руках.
Глаза Палмера изумлённо округлились: перед ним стоял сам Даркен Рал… Он выглядел точно так же, как Палмер видел его в последний раз: в своих рубиново-красных одеждах, с выражением холодной ярости и презрения на лице.