— Я хотела убедиться, что с Шоном всё в порядке, — тихо ответила Ева, стараясь не выдать дрожи в голосе. — Он был ранен, когда нас арестовали.
— И ты подумала, что я проявлю чёрную неблагодарность, и велю казнить его за то, что он спал с тобой? — холодно осведомился Рал, скрещивая руки на груди. — Я вовсе не настолько лишён понятия о благодарности, как ты думаешь.
Ева вздрогнула от грубого обвинения, брошенного, как плевок, ей в лицо. Как он может быть таким жестоким с нею? Он обвинил её заранее и даже не даёт возможности всё объяснить!
— Между мной и Шоном ничего не было! — возмущенно воскликнула она.
Она понимала, что одного её возмущения мало, чтобы убедить мужа в правдивости её слов. Против неё было то, что он видел своими глазами. Признаться, она и сама не поверила бы на его месте.
Услышав такое заявление из уст жены, Даркен Рал окончательно потерял терпение: такая откровенная, наглая ложь вывела его из себя и заставила потерять остатки самоконтроля.
— Не смей лгать мне! — хрипло прорычал он, хватая Еву за плечи и отшвыривая к стене. — Ты меня поняла?! Никогда. Не смей. Мне. Лгать!!!
Девушка успела только испуганно вскрикнуть, как внезапно влетела в толстую каменную стену, ударившись об неё затылком. Не удержавшись на ногах, она оступилась и упала под ноги разгневанного короля. Из голубых глаз королевы тут же брызнули слёзы, не столько от физической боли, сколько от горького разочарования и страха. Какой странный парадокс: совсем недавно Даркен спас её от насилия, а теперь сам поступает с ней с такой же жестокостью! К чему тогда было спасать её честь? Чтобы на королевском доме не было пятна?
Но гордость вдруг резко подняла голову и буквально заставила Еву сопротивляться произволу мужа. Нет, она не позволит обращаться с собой, как с жалкой, бессловесной рабыней! Чем бы это ей не грозило, она будет защищаться! Она не изменяла своей брачной клятве, в отличие от него! Как быстро он позабыл о своих собственных изменах!
Подняв на короля горящий болью и гневом взгляд, девушка резко выкрикнула:
— Я не лгу! Я не нарушала брачных обетов, никогда и ни с кем! Вы можете убить меня, но это правды не изменит! Вы судите меня по себе, Милорд, поэтому и не верите моим словам!
— По себе?! — Рал побелел от ярости. — Как ты смеешь отрицать очевидное? Разве я не видел своими глазами, как вы резвились в купальне? Или этот аптекарь вдруг стал твоей горничной?! Я и не ждал, что у тебя хватит мужества сознаться, но я отучу тебя впредь лгать мне прямо в глаза!
Схватив жену за руки, король резко рванул её вверх, не обращая внимания на крик боли, который вырвался у Евы. Одним рывком поставив её на ноги, он вдавил девушку в стену и железной хваткой обхватил её горло, сжимая его. Упрямство в глазах Евы уступило место ужасу, а лицо покраснело от нехватки воздуха.
Даркен Рал больше не владел собой. Если раньше, находясь в теле зверя, он пытался благородно найти оправдания поведению жены, думал, что сможет понять её и простить, то теперь, обретя человеческий облик снова, он обрёл и былую гордыню, которая управляла сейчас его действиями. Простить то, что ему с таким бесстыдством наставили рога, король был не в силах.
Если бы изменница добровольно повинилась перед ним, умоляя о прощении, он, может быть, и нашёл в себе силы постараться забыть… но она осмелилась ему перечить! Стоило ему выйти за порог замка, как эта бесстыжая девчонка опрометью бросилась в темницу, чтобы вызволить своего любовника! Своим поведением она опозорила его имя, снова унизила его перед подданными! И этого простить он уже не мог!
— Я могу прямо сейчас приказать высечь тебя кнутом за супружескую измену! — процедил он ей в лицо, опаляя жаром своего дыхания. — Не будь ты королевой, давно уже висела бы в пыточной камере за свою ложь! Никто в моём королевстве не имеет права дурачить меня, а особенно — моя собственная жена!
Ева, у которой уже мелькали перед глазами разноцветные круги, поняла, что муж не слышит её… Он никогда не поверит ей. Значит, для них двоих всё кончено, их любви попросту не было, она лишь пригрезилась ей… Девушка понимала, что сейчас король просто задушит её и выбросит тело в ров, окружающий Народный дворец. Ей стало так страшно, так безумно страшно, что она попыталась было из последних сил расцепить его руки, но сил почти не осталось. Внезапно тьма навалилась на неё, и Ева потеряла сознание, повиснув, словно тряпичная кукла, в руках мужа.
Когда её тело безвольно обмякло и скользнуло вниз, демоны преисподней внезапно отпустили разум короля. Он вздрогнул и разжал руки, непонимающим взглядом наблюдая, как бессознательное тело его жены тихо опустилось на пол. О, духи, что он натворил?! Неужели он убил её?
Бросившись к Еве, он подхватил её на руки, со страхом прислушиваясь к дыханию. Поняв, что она жива, он смог, наконец, выдохнуть с облегчением. Он отнёс жену на постель и осторожно уложил на атласное покрывало. Присев рядом, он испуганно вгляделся в её лицо, всё ещё мокрое от слёз.
Его до сих пор трясло, как в лихорадке. Король со страхом посмотрел на свои дрожащие руки, которые чуть было не сделали его убийцей собственной жены. Как… как он мог сотворить такое?! Неужели безумие настолько сильно овладело им?
Он ведь любит её, любит безумно, он так тосковал по ней! Будь она проклята, эта ревность, она совсем лишила его разума! А вдруг… Ева сказала ему правду? Вдруг она действительно не изменяла ему? То, что он увидел, не обязательно могло быть изменой, что, если Ева всё-таки оттолкнула Шона?
Разглядывая лицо жены, её нежную шею, покрытую вздувшимися, синими следами от его пальцев, король застонал в отчаянии. Она никогда не простит ему этого! В её сердце снова поселится страх, который убьёт любовь. А ему без любви Евы не будет жизни…
Осторожно касаясь синяков на шее, он зашептал заклинание, излечивающее раны, и скоро следы исчезли, оставляя кожу такой же белой, как и раньше. Рал долго и методично исцелял синяки и кровоподтёки на теле жены. Для того, чтобы добраться до всех следов, что оставил на её теле ненавистный Палмер, королю пришлось раздеть её. Увидев её обнажённой, покрытой синяками и ссадинами, он снова ощутил непреодолимое желание прикончить Палмера собственноручно и немедленно.
А чем, собственно, он сам лучше этого мерзавца, который пытался изнасиловать Еву? Он был с ней также жесток, если не в большей степени, если учитывать, что он — её муж. Как же теперь вымолить её прощение? Даркен почувствовал, что один испуганный взгляд Евы способен его убить… Раскаяние обрушилось на него безудержной лавиной, сметая на своём пути все остатки гордыни.
Он упал на колени у её постели и спрятал лицо в ладонях, мысленно моля Создателя об очередной милости. Одна и та же мысль билась в голове: что он натворил?! Ева всё-таки узнала его в обличии зверя, она спасла его… и чем он отплатил ей?
Взяв жену за руку, он осторожно поднёс её ладошку к губам, покрывая нежную кожу быстрыми поцелуями. Вот, сейчас она очнётся и оттолкнёт его… Она его возненавидит…