На поднос мне поставили большой стакан фруктового коктейля с добавлением молока, три хрустящие гренки и большое зелёное яблоко. Ещё давали и мясо, но я от него отказалась. Еда как всегда была просто восхитительной! Вот честно, выше всех похвал!
Где-то на середине своей трапезы, я услышала краем уха, что у стола раздачи что-то происходит. Повернувшись, увидела как один ну очень откормленный адепт, размахивая руками, пытался выпросить у кухарки сладкий картофель, при этом что-то очень уверенно утверждая. Это выглядело комично. То, как сильно краснел, багровел и бледнел этот «пончик» от слов не уступающей ему в размерах кухарки – нечто!
– Наивный, картофель дают лишь преподавателям! – подумала про себя и иронически хмыкнув отвернулась доедать свою порцию. Хорошо, что я во время успела проглотить напиток, иначе бы мой коктейль был разбрызган по столу.
Дело в том, что разборки становились всё громче и громче, а я, сидя не далеко от раздачи, естественно, всё лучше и лучше слышала то, что говорит «пончик» кухарке и обратно.
– Ишь хам какой! Ешь, что дают! Иначе на голодный паёк посажу, а то глянь, как пузо разъел.
– Да ты знаешь кто я такой? У женщин нет права голоса перед мужчиной! Живо принесла мне мой картофель, да побольше! – после этих слов у кухарки аж волосы немного приподнялись.
– Ах ты! Я тебе сейчас твоё самомнение так на попу натяну, что женские стринги завидовать будут! Поварята – держи засранца! Сейчас мы его манерам учить будем! – зз кухни выбежало шесть поварят и все они кинулись на пончика. Повалив на пол, крепко вцепились во всё, что можно. После, выбежало ещё двое. Один стал связывать пончика верёвкой, а второй снимать ремень со штанов, как вдруг в столовую вбежали ещё два таких же пончика и заорали:
– Ата-а-ас! Наших бьют! – прям на всю столовую.
Что самое интересное, всё это произошло всего за каких-то две минуты.
После этого крика началось что-то необъяснимое. Некоторые ребята, быстро встав из своих столов, побежали на помощь к пончику, попытавшись атаковать кухарку, другие же стали на защиту той, кто их кормит. В ход шла еда и кулаки – посуду не били.
– Тётя Зоя, пригнитесь! *ШМЯК!* - Названная тётя Зоя, пригнуться не успела, поэтому, сейчас с её лица упал на пол пирог, а лицо всё было в заварном креме. Вокруг повисла гробовая тишина на долю секунды, а потом, медленно взяв в каждую руку по такому же пирогу…
– Козёл! – пирог полетел в лицо тому, кто кинул в тётю Зою. – Макияж испортил! – ещё один пирог полетел в убегающего. – Причёску испортил! – взяла скалку, начала бежать и как заорёт, – пироги, гад такой, испортил! Готовь свою пятую точку – сегодня она обещает тебе быть синей! – ускорила темп.
В столовой происходила примерно такая картина - кухарка бегала за вторым пончиком со скалкой, первому поварята натягивали трусы так, что тот аж плакал, третий с кем-то боролся, как в принципе и вся столовая. И вот тут я такая хорошая сижу без дела. В связи с таким ужасным положением вещей, рыжий паренёк решил, что негоже мне сидеть и ничерта не делать, поэтому, как только он нацелился, я ринулась бежать, но тут моя нога становится на один из разбросанных кусков пирога и я лечу на пол, руками пытаясь хотя бы за что–нибудь ухватиться.
Так как, я упала прямо к ногам того, в кого прилетел пирог, то остатки роскоши успешно приземлились мне на затылок. Медленно подняв голову, я поняла, почему пирог так быстро приземлился мне на голову. Бросивший блюдо, попал пирогом в область паха тому, у кого в ногах я сейчас валяюсь. В итоге, двое из нас трёх были красными, последний белый: я от стыда, кто-то от боли, которую мужественно терпел и от ярости, третий от непонятного мне страха.
Медленно попыталась заползти под стол, но меня быстро схватили за шкирку как котёнка. Подошли к первому пончику, у которого уже имелся кляп во рту, лились слёзы, жутко выпирали из штанов трусы и, момент, он всё ещё был связан. Его, так же как и меня, только уже другой рукой подняли.
Я, даже, на момент отвлеклась, удивившись силе нового знакомого, а потом он как рявкнет:
– Что за беспорядок вы здесь устроили, Зойеа Карбонэ?!
Вздрогнув всем телом, кухарка, прекратив бегать за адептом, который через пять шагов упал, увидев крикнувшего, медленно повернула голову. Её гневный взгляд моментально потух, а сама она, казалось, будто побелела. Так, во всяком случаем, мне показалось. Гнев сменился ужасом. В жутко грязной столовой было слышно лишь тяжёлое дыхание, уставших адептов, и того, кто вся ещё меня держал.