Окончательно восстановив зрение, ректор всё же соизволил посмотреть на болтыхающуюся из последних сил меня. Удивился, не узнал, немного посмотрел на мои муки и только потом, в его глазах появилось осознание, что он душит кого–то безобидного. Разжав пальцы на моей шее, уже было хотел отойти, но заметив мой стремительный полёт на пол, успел поймать.
И вот значит, сижу я такая с задранной юбкой платья до бёдер, одной ягодицей на его ладони, которая совершенно бессовестно сжимает моё добро. Другая его рука сжимает мою талию. Плотно прижавшись к его телу грудью и зацепившись одной рукой за шею, прокашливаюсь после удушения. После чего, мееедленно отстраняюсь и, не глядя в глаза, начинаю сползать с его рук. Рывком он возвращает меня в изначальное положение и, всматриваясь в лицо, пытается понять, кого же это он держит.
– Господин ректор, отпустите, пожалуйста! – Красная, как помидор, поджав губы, пытаюсь ещё раз слезть с рук. Ситуация повторяется.
– Эскобар, вы? – С сомнение, уточняет мою личность.
– Да. Отпустите.
– … – Опускает голову, осматривает свои руки, мои оголённые ноги. После моего «гхм!» отрывается от разглядываний и опускает меня на ноги.
Быстро поправив платье, в котором сейчас находилась, сделала лёгкий поклон и взялась за ручку двери.
– Адептка, а что вы от меня хотели с такой поздний час в столь неприглядном виде, для учебного заведения?
Выругавшись про себя, с неохотой отпустила дверную ручку и повернулась лицом к ректору.
– Я хотела знать по больше об назначенной отработке, пока не ушла спать после ужина. Это домашнее платье, не подумайте ничего.