В коридоре постепенно становилось всё темней и темней. Не встречались развилки дорог, на стенах не висело портретов или картин. Даже комнат банально не было. Я решила остановиться и оглянуться назад. Лучше бы я этого не делала. Позади меня был один сплошной коридор, конца которого не видно, как и дороги, где я недавно свернула.
– Я же только что повернула! – Зашевелилось волнение в груди.
Устало оперевшись на стенку, сползла по ней вниз и закрыла лицо руками. Недолго посидев в этом положении и все, хорошо обдумав, решила, что назад я уже дороги не найду. Я просто напросто не помню, куда сворачивала, после второго коридора. Поэтому, остаётся лишь один путь – вперёд. Вперёд и только вперёд! Сделав глубокий вдох, резко облокотилась на стену ладонями, что бы встать.
– АААААААААААА!!!! – Визг.
– Кха кха кха!!! – Начала задыхаться кашлем от плотного облака пыли. Прикрыв рот рукой, что бы избавиться от сухости в горле, которую мне любезно подарила «серая хозяка», встала с колен. Здесь везде царила темнота, было душно и холодно. От полов буквально веяло неприятно леденящим ветром. Сев на корточки и приложив ладонь к одной из щелей, которую с осторожностью нащупала среди валявшихся внизу предметов, поняла, что мне не кажется. Из-под пола, действительно, дул очень сильный ветер. От которого, спустя некоторое время, кожа ладошки стала немного пощипывать.
– О боже! Буквально полчаса и я тут околею! Где я, чёрт возьми, нахожусь?! – Шёпотом крикнула, что бы если тут кто–то неподалёку лежит – не услышал. Хотя о чём это я? Дверь закрылась так, что аж уши заложило. Поспешив к единственному очень тусклому источнику света, взобралась на какую–то возвышенность и стянула крайне тяжёлые шторы. Упав камнем на пол, огласив каменную комнату звоном висевших побрякушек, подняло огромное серое облако.
– Вот–же блин! – Выругалась уже вслух, не заметив никого подозрительного, и поспешно открыла ставни. Кладбищенский, пробирающий до костей шквал ветра свалил меня с горы барахла и начал гонять здешнюю пыль, свистя так, что закладывало уши. Больше двух минут я не выдержала. Тут стало слишком холодно, меня уже успело не хило продуть, да и комната более ли менее проветрилась, судя по тому, сколько вещей сейчас носилось по комнате из стороны в сторону. С трудом взобравшись на тот же бугорок, обеими руками взялась за открывшиеся внутрь ставни.
– Навалили–и–ись! – Подгоняла сама себя, прикладывая все силы в то время, как ноги скользили по устойчивому месту, наровясь сбросить меня вниз. – Ну же! – Шаг. –Давай! – Еле–еле переставляя ноги, давила своим телом на шквальный ветер изо всех сил. – Дава–ай! – Шаг. – Закрыва–а–айся–я–Я–А–А–А! – От собственного крика заложило уши и сквозь скрип, раздался громкий хлопок. Быстро закрыв окно на защёлки, рухнула вниз. Голова гудела, в ушах всё ещё стоял свист, ноги, как вата, а тело промёрзло до костей. Выдохнув, почувствовала резкую режущую боль. Горло болело так, что хотелось плакать.
Пошатнувшись, поднялась на ватных ногах и принялась всё осматривать. Шкафы, кресла, обитые шёлком стулья, тумбочки и просто горы, горы роскошной одежды и драгоценностей. Но самое интересное, всему этому было, как минимум сто лет! Золотые и серебряные кувшины, вазы, столовые приборы – всё это пережитки прошлых времён. Такое ощущение, что это какая–то кладовка неприлично богатой и древней семьи. Позабыв обо всём на свете, стала примерять одежду, не решившись надеть парики, лазить по шкафам и рассматривать всё–всё–всё, что только попадётся под руки. Никогда не видела столько золота и драгоценных камней! Я потеряла счёт времени, пока перекладывала всё, что здесь находилось в кучки того, что я уже посмотрела. Наконец–то перебрав всю комнату, сняла с себя последнее платье и аккуратно сложила к остальным. Нагнувшись, что бы положить красивый свёрток, в углу что–то заблестело. Это был лишь миг, но мне его хватило. Осторожно обойдя все горки, присела на корточки. В абсолютно глухом углу, под камешком, куда не задувал ветер, лежал красивый медальон на серебряной цепочке с необычно извивающимся плетением. Серый камень–капелька в серебряном кольце переливался на солнце всеми цветами радуги, а вертикальная серебристая полоска внутри, завораживала. Она понимала к себе, пленила глаза и мягко обволакивала туманной дымкой. Нет, это уже не камень – это глаз, который смотрит в самое сердце.