- Понятно.
Он звонко рассмеялся и ушел, почему-то я ждал, что он оглянется, но этого не произошло.
Я принял ванную, поел какой-то салатик из овощей, побродил немного… и не могу понять, хочу ли я пойти в спальню. Там будет больно, очень больно… может даже невыносимо, но я заслужил это. Я не должен был убегать, но как он нашел меня? Нужно его спросить.
Подумав о недалеком будущем, я вспомнил о подарке Шина, обезболивающее – лучше не придумаешь. Я оставил его за зеркалом, а вот оно. Сколько бы выпить? Я проглотил одну таблетку, думаю, этого хватит, теперь нужно подождать минуть десять. Я стоял у зеркала и смотрел на себя. Высунув язык, я поподробнее рассмотрел пирсинг. Язык уже давно не болел, но колечко во рту мешает мне нормально есть и говорить.
Кем я стал? Его игрушкой… милым мальчиком, с которым можно делать, что угодно. Наверное, так. Как я понял, сбежать от него невозможно. Чтобы не сойти с ума, лучше принять его. Я снял с себя майку и немного повернулся, чтобы было видно, хотя бы часть спины. Были видны красные полосы, шрамы… когда они затянутся, то станут белыми.
Я снял брюки. Пожалуй, себя нагого я комментировать не буду. Каждый шаг в сторону спальни давался мне сложнее, чем я думал; но вот я у двери, за этой дверью мир боли и унижения. Там меня ждет чудовище в образе прекрасного принца; но чудовище ли он? Я уже так не думаю – он художник. Он сам нарисовал тот мир, в котором я сейчас нахожусь. Но, все же… жалею, что не могу убежать. Я постучался и зашел.
Глава 33
А вот и он. Необыкновенно прекрасен в своей наготе. Он подошел ко мне и сел с согнутыми ногами на пол. Он ждал. Я похлопал по кровати, приглашая его присесть рядом. Сел, а потом лег. Я смотрел на него; он мой… он всегда будет моим. Меня заводил этот милый слабохарактерный мальчишка. В первые дни, он пытался сопротивляться, но у него и мысли не будет идти против меня. Он весь сжался. Я раздвинул ему ноги.
- Хозяин, это и есть Ваше наказание? – как-то он странно говорит, слишком храбро, его «хозяин» звучало как «дружище».
- Нет, просто ты такой милый в таком положении, но наказание скоро начнется.
Я перевернул его на спину и провел рукой по оставшимся шрамам от кнута, думал, стоит ли еще раз портить его спину. Стоит.
- Вставай, лицом к стене.
Я взял кнут. Пожалуй, трех ударов хватит, ведь кнут это только начало. Он стоял и ждал. Я замахнулся и нанес удар, вскрик. Я опустил руку.
- Сора… ты не хочешь в чем-нибудь покаяться?
- О чем Вы?
- Можешь одеться.
Его крик был искусственный, руки не дрожали, тело не содрогалось. Смысл тогда во всем этом?
- В чем дело? – недоумевал Сора, а точнее не хотел признавать, что я раскусил его. Я, молча, вышел из комнаты, сел в кресло и рассмеялся. Сначала я думал, что точно убью его, что больше видеть его не захочу, а теперь мне кажется это забавным. О, тут на диване одежда Соры.
- Сора! – позвал я его, он зашел и робко начал подходить ко мне, но когда увидел мою улыбку, то набрался храбрости.
- Получаешь удовольствие от наготы?
- Хиде… это не так хозяин.
- Пожалуй, будешь так ходить, пока я не решу иначе.
- Простите.
- За что? – я поманил его к себе. Он сел ко мне на колени.
- Простите меня за обезболивающее. Мне было страшно.
- Не важно. Лучше постарайся сейчас загладить свою вину хотя бы просто обычным сексом, раз бить тебя бессмысленно.
Особо мне не надо было ему объяснять, что делать: Сора уже более-менее был образован. Он спустился на пол и расстегнул мне брюки. Пока он делал мне минет, я пытался вспомнить, что все-таки с нами произошло, что вот так резко наши отношения поползли вверх? Я не заметил, как испытал сильный оргазм, когда кончил, и схватился за его волосы. Он чуть меня не укусил, но сдержался.
- Осторожнее, - сказал я ему, накручивая его волосы себе на палец, и потянул.
Он быстро сообразил и залез мне на колени, а точнее… ну, вы поняли. Меня стало пугать, что он все больше походил на Микку: в меру послушный, страсть в глазах, лишних слов не надо…
- Ты любишь меня? – спросил я его в тот момент, когда он двигался на мне, он не мог говорить в этот момент, лишь стонать. Я видел, что он уже давно освоился, конечно, отсутствие смазки неприятно сказывалось, но он был уже довольно хорошо растянут. Я снова кончил. Сора обнял меня.
- Вам не нужен любовник. Вам нужна игрушка, хозяин.
В чем-то Сора прав, если он будет моим любовником, то наши странные и без того зыбкие отношения быстро разрушатся, а раз он моя игрушка, то и буду с ним так обращаться. Я встал, сбросив его с себя. Порывшись в ящиках, я кинул ему новые джинсы и кофту с длинными рукавами и высоким воротником, так что ошейник видно не будет.
- Одевайся, у нас будет гость. Если что, то ты мой племянник.
Ко мне приедет тот старик, который неплохо подходит на роль хозяина, честно, я пишу эту картину только ради денег.
Сора рад был залезть в одежду, а я ушел в студию подготавливать все для работы. У меня готов только Микку. Я прикоснулся к его изображению, а он красив. Сора сидел на полу за моей спиной. Я как понимаю, он любит наблюдать за тем, как я пишу свои картины. Когда-нибудь я напишу тебя, мой мальчик.
- Как только я закончу картину, мы с тобой продолжим. И тогда… ты сто раз пожалеешь, что принял эти таблетки. Кстати, принеси мне их, чтобы вдруг еще не захотелось.
Сора надулся, но приказ выполнил. Я покрутил их, осмотрел, прочел инструкцию: жаль, передозировка может привести к летальному исходу, а я наделся, что смогу их ему скормить и его бы рвало целый день и голова болела бы, и куча других симптомов. Но нет, Шин сознательно дал ему то, что может убить мальчика, а я бы не рискнул вызвать «скорую», чтобы его откачали. Я даже не знаю, что мне думать о своем брате? Сора у меня не так сильно и мучается, я давно перерос жажду медленно довести человека до болевого шока.
А вот и моя модель. Я принял его, предложил чаю, но он решил сразу перейти к работе. Мы зашли в студию, я представил Сору и, пока он не успел ничего сказать, сразу посадил его в кресло.
- Прошу Вас, смотрите вправо в пол. Представьте, что там собака, дворняжка, которую вы любите, но она доставляет вам столько бед, что пора бы ее усыпить.
Как я еще мог объяснить ему эти отношения? Отношения любящего раба и уставшего хозяина. А он неплохо меня понял.
- Можно вас спросить, Хидеки-сан, почему мне нельзя будет посмотреть на эту картину?
- Я пишу на заказ, а заказчик был против, чтобы кто-то видел эту работу.
- Понятно… - потом он довольно долгое время помолчал и вновь спросил. - А я не знал, что у вашего брата есть сын. Довольно милый мальчик.
Мне не нужно было оглядываться, чтобы видеть смущение Соры.
- Ну, племянник… это сын дочери брата моей матери.
-Оу, ну тогда понятно. Не такая дальняя родня, но я их не знаю, да и вообще: ваша семья знаменита только вами, вашим братом и вашим отцом.
Опять отец… Мой отец чиновник на пенсии, а еще он гомофоб. Он ненавидит геев, к счастью, он не знает, что я еще и садист.
- Вы видитесь со своим отцом? – опять спросил он меня.
- Изредка, он меня недолюбливает. Не при ребенке, вы, ведь, понимаете почему, - я улыбнулся и посмотрел ему в глаза. Я никогда и ни от кого не скрывал свою ориентацию.
Картину я писал быстро. Микку я вырисовал качественнее и дольше. Закончил я только к ночи. Два дня я потратил – довольно не плохо. Я вообще быстро всегда пишу, иначе бы у меня не хватило терпения.
Я оглянулся: Сора задремал на диване.
- Спасибо вам большое, мой водитель отвезет вас, а вот чек, сами впишите нужную сумму, я верю, что вы честный человек.
Я проводил его, а потом узнаю через неделю, что он поставил удивительную сумму на чеке – один доллар. Вернувшись в студию, я сел рядом с Сорой: малыш все еще спал. Будить его или нет? – глупый вопрос. Вот только как его разбудить?