На следующий день пришло еще письмо, в синем конверте, Эбигайл еще могла различать цвета конвертов.
- Биллсы! - писал Ли Эстрем, - этот объявил свою фамилию с первых строк. - Надо поменьше целоваться у телескопа. Тогда вам не будут мерещиться "зеленые человечки"!..
- Скот! - возмутилась Эбигайл. - Из всей статьи он понял только, что мы мужчина и женщина.
- Побереги нервы, - успокаивал супругу Джон.
- Поберечь нервы?..
- Не обращай внимания на вздор, - Джон незаметно пытался спрятать синий конверт. - Мало ли кому взбредет в голову...
Та же "Тэксас-Курьер" тиснула фельетон по поводу статьи Биллсов: не исключена возможность, писал обозреватель, что у некоторых яйцеголовых не все нормально с умственными способностями.
- Вот как? - спросила Эбигайл. Горькая складка легла вокруг ее губ.
После фельетона письма Джону и Эбигайл хлынули половодьем. Писали ученики, домашние хозяйки, солдаты, ученые, фермеры. Каждый иронизировал на свой манер.
- Пришлите фотографию марсиан. - Больше всего в письмах говорилось о марсианах, хотя в статье о них не упоминалось ни слова. - Похожи ли они на вас и на ваших детей? - писал класс школьников из Милуоки.
Домохозяйка мисс Скэтч спрашивала: не питаются ли марсиане кухонными отбросами, у нее, видите ли, проблема: что делать с объедками пирога?..
Двадцатидвухлетний солдат интересовался: как там у них, у этих, что сигналят из космоса, насчет красоток?
- Куда они сбывают капусту? - спрашивал фермер из Арканзаса.
- Я утоплю их всех в силосной яме! - грозил другой фермер из Оклахомы. - Они сбивают цены на маис и на пшеницу.
- Миссис Биллс, - спрашивало очередное письмо, - ваша прабабушка - марсианка?..
Кто-то прислал стихи, адресованные Эбигайл с Альфы Большой Медведицы, кто-то безграмотной рукой написал непристойности, обозвал Эбигайл шлюхой. Теперь Эбигайл не обращала внимания на цвет конвертов, все с большим страхом брала письма из рук почтальона. Ей стало казаться, что почтальон,веселый молодой парень, приезжавший на велосипеде, - с насмешкой передает ей груды конвертов, а когда уезжает, то как-то по-особенному вихлясто нажимает на педали ногами, словно издеваясь над ней. Коллеги, сменявшие Джона и Эбигайл у телескопа, и те, которых Биллсы сменяли, заступая на смену, по поводу статьи молчали или задавали обыденные незначащие вопросы: как самочувствие, как здоровье... Молчание их казалось Эбигайл осуждающим, а вопросы - фальшивыми.
Письма все шли и шли. Злоба, невежество, улюлюканье, свист заполняли страницы, написанные разными почерками. Особенно попадало Эбигайл от женщин: не было ни одной женской черты - от изгиба бровей до походки, - которая бы чудовищно не гипертрофировалась в инопланетных существах и в самой Эбигайл. Женщины возмущались, что где-то за сотни световых лет могут быть существа, похожие на них, земных леди. Они обрушивали на Эбигайл потоки нескончаемой брани.
Эбигайл хваталась за голову:
- Джон!..
Попадало и Джону.
- Открыто шестьдесят семь пульсаров, - писал коллега из Паломара. - И все они - звезды...
Дальше Джон не читал: коллега будет доказывать, что шестьдесят восьмой пульсар - тоже звезда: это же ясно, как дважды два...
- Мой друг, - обращался к Джону биолог из Мериленда. Почему вы так сразу: инопланетная цивилизация... Давайте, не торопясь, постепенно, объясним все естественными причинами.
Вкрадчивость биолога раздражала Джона: если во что бы то ни стало все объяснять естественными причинами, то можно, ничтоже сумняшеся, просмотреть и "искусственную" причину.
"Остин-Диспетч" перепечатала фантастический рассказ Сциларда "К вопросу о "Центральном вокзале". Пришельцы, попавшие на Землю после ядерной катастрофы, уничтожившей человечество, исследуют вокзал в центре мертвого города и никак не могут уяснить назначение укромных мест с буквами "Ж" и "М". Не хватает ума разобраться в этом вопросе. Рассказ подан газетой с целью скомпрометировать идею разумности инопланетных существ, скомпрометировать фантастику в целом, и пришелся очень кстати, чтобы поддержать кампанию против "летающих тарелок" и открытия Биллсов. Тем более, что Сцилард - видный ученый.
- Боже мой! - беспомощно разводила руками Эбигайл. - Сцилард - крупнейший физик! Как он мог написать такое!.. - Листала литературную энциклопедию: там говорилось, что это сатира на наш расколотый мир, на атомную войну, в которой два лагеря одержали "победу" один над другим вплоть до самоуничтожения.
Это не успокоило Эбигайл.
- Боже! - повторяла она. - Как же зло сатиру можно повернуть против разума!..
Полного апогея свистопляска достигла, когда "Чикаго Трибюн" опубликовала в воскресном приложении "Семь дней" репортаж своего корреспондента, проведшего на улицах города опрос жителей на тему; "Каким вы представляете пришельца с другой планеты? О чем вы спросите его, если встретите? О чем он спросит вас?" Репортаж подан очень игриво, с набором восклицаний, лирических отступлений, диалогов и вообще сумбура, каким отличается разговор случайных людей на случайную тему.
Сначала репортер спрашивает сам себя, как будто разговор об этом идет каждый день и навяз у него в зубах: "Опять "летающие тарелки"? Опять инопланетяне? Пришельцы из далеких миров?" Пренебрежительно замечает:
"Об этом так много пишут и говорят!" И тут же, приняв серьезный вид, делает вывод: "Надо готовиться к встрече".
Ошеломив читателя, будто все уже решено и пришельцы чуть ли не на Земле, репортер обращается не только к себе, но и ко всем: