Эбигайл хваталась за голову:
- Джон!..
Попадало и Джону.
- Открыто шестьдесят семь пульсаров, - писал коллега из Паломара. - И все они - звезды...
Дальше Джон не читал: коллега будет доказывать, что шестьдесят восьмой пульсар - тоже звезда: это же ясно, как дважды два...
- Мой друг, - обращался к Джону биолог из Мериленда. Почему вы так сразу: инопланетная цивилизация... Давайте, не торопясь, постепенно, объясним все естественными причинами.
Вкрадчивость биолога раздражала Джона: если во что бы то ни стало все объяснять естественными причинами, то можно, ничтоже сумняшеся, просмотреть и "искусственную" причину.
"Остин-Диспетч" перепечатала фантастический рассказ Сциларда "К вопросу о "Центральном вокзале". Пришельцы, попавшие на Землю после ядерной катастрофы, уничтожившей человечество, исследуют вокзал в центре мертвого города и никак не могут уяснить назначение укромных мест с буквами "Ж" и "М". Не хватает ума разобраться в этом вопросе. Рассказ подан газетой с целью скомпрометировать идею разумности инопланетных существ, скомпрометировать фантастику в целом, и пришелся очень кстати, чтобы поддержать кампанию против "летающих тарелок" и открытия Биллсов. Тем более, что Сцилард - видный ученый.
- Боже мой! - беспомощно разводила руками Эбигайл. - Сцилард - крупнейший физик! Как он мог написать такое!.. - Листала литературную энциклопедию: там говорилось, что это сатира на наш расколотый мир, на атомную войну, в которой два лагеря одержали "победу" один над другим вплоть до самоуничтожения.
Это не успокоило Эбигайл.
- Боже! - повторяла она. - Как же зло сатиру можно повернуть против разума!..
Полного апогея свистопляска достигла, когда "Чикаго Трибюн" опубликовала в воскресном приложении "Семь дней" репортаж своего корреспондента, проведшего на улицах города опрос жителей на тему; "Каким вы представляете пришельца с другой планеты? О чем вы спросите его, если встретите? О чем он спросит вас?" Репортаж подан очень игриво, с набором восклицаний, лирических отступлений, диалогов и вообще сумбура, каким отличается разговор случайных людей на случайную тему.
Сначала репортер спрашивает сам себя, как будто разговор об этом идет каждый день и навяз у него в зубах: "Опять "летающие тарелки"? Опять инопланетяне? Пришельцы из далеких миров?" Пренебрежительно замечает:
"Об этом так много пишут и говорят!" И тут же, приняв серьезный вид, делает вывод: "Надо готовиться к встрече".
Ошеломив читателя, будто все уже решено и пришельцы чуть ли не на Земле, репортер обращается не только к себе, но и ко всем:
"А какие они, пришельцы, в нашем земном понимании?.. - И, готовый панибратски похлопать читателя по плечу, предлагает: - Давайте спросим об этом граждан вот здесь, на улице, чтобы разговор не был ни подготовленным, ни предвзятым.
Тут же он приступает к опросу:
- Алло, мистер, э-э...
- Роб Ханстер.
- Мистер Ханстер, я вижу у вас на груди спортивный значок.
- Я боксер, Роб Ханстер.
- О, приветствую вас, Роби! - приятно поражен репортер. На ринге я узнал бы вас с первого взгляда! Мистер Ханстер, теперь уже проникновенно, как к другу, обращается репортер к спортивной знаменитости, - если бы пришелец из соседней галактики был тоже боксер, как бы вы начали с ним разговор?
- Как бы я начал? - Ханстер уловил сущность вопроса, и ответ тут же излился из его уст: - Я бы спросил его: "Простите, но... вы не кусаетесь?"
- Что бы он ответил вам, мистер Ханстер? - улыбается репортер.
- Он бы ответил: "Нет, не кусаемся. Мы разумные. А вы?"
- Спасибо, Роб! Ха-ха-ха! - это смеется репортер, оценивший шутку. - Право же, это здорово: "Нет, не кусаемся..." До свидания, Роби, счастливой перчатки!
Дальше репортер берет интервью у мисс Мэтьюз, кухарки из третьеразрядного ресторана.
- Мисс Мэтьюз, как вы себе представляете пришельца из космоса?
- Из ресторана "Космос"? - переспрашивает мисс Мэтьюз. Ах!.. - разочарованно. - Из настоящего космоса! А что, уже летит? Гм... Попробую. - Мисс Мэтьюз закатывает глаза и пробует представить себе пришельца. - Он симпатичный, - наконец вещает она, - прилетел с планеты Нептун (там, говорят, минус сто семьдесят градусов). Он весь круглый, пушистый, зеленый, махеровый. И нет носа, чтобы не отморозить.
- О чем вы спросите его, мисс Мэтьюз? - спешит задать вопрос репортер. Поток слов собеседницы захлестнул его, - не так-то просто говорить с любым встречным.
- Что я спрошу? - восклицает мисс Мэтьюз. - Какие передачи телевидения он смотрит дома. Оказывается, "Гуд бай, бэби!" Когда с ним разговариваешь, он отвечает раньше, чем успеешь задать вопрос, так как очень умный...
- Благодарю вас, мисс Мэтьюз. - Репортер спешит распрощаться со словоохотливой собеседницей. - Благодарю вас. Гуд бай!
Разговор с кухаркой, видимо, шокировал репортера. "Махеровый..." - повторяет он, - словечко такое, что не найдешь в энциклопедическом словаре. Пишется "махеровый", "мохеровый"... Но тут репортер успокоил себя: как хочешь, так и пиши - это же о пришельцах!.. Тут же он обратился к следующему прохожему - парашютисту Арчибальду Стронгу.
Парашютист уделил репортеру две минуты:
- Вот вам парашют, вот пришелец, - изобразил он руками в воздухе. - Летит парашютом вперед, потому что с другой планеты; но законам физики это не противоречит.
- Удивительно! - не удержался от восклицания репортер. Летит парашютом вперед!.. Что же вы у него спросите, мистер Стронг?
- Поинтересуюсь, с какой стороны он выпускает запасной парашют - сверху или снизу.
- Благодарю вас, - попятился репортер от Арчибальди Стронга.
Но репортер - человек отважный, профессия обязывает. К тому же, как только что выяснилось, ничто законам физики не противоречит, можно обратиться еще к кому-либо из встречных.
Следующим оказался известный музыкант, композитор.
- По моему мнению, - бойко застучал композитор, - пришелец окажется необыкновенно музыкальным человеком, впрочем, как и все остальные жители Альдебарана.
Композитор знал название только одной звезды - Альдебарана, но репортеру в этом не признался, конечно.
- Он играет на рояле только в четыре руки, - продолжал музыкант. - В двадцать четыре пальца. Они все там так играют,
- А вид его? Внешний вид? - спросил репортер.
- Огромное ухо и четыре руки. Я же сказал...
Дальше Эбигайл читать не могла. "Репортаж" продолжался, но газета, шурша, выскользнула из ее пальцев. Женщине казалось, что вокруг нее вьется и хлопает крыльями воронье: "Кар-р!.." Но ведь это же было, есть! - пытается она противопоставить кружащимся черным крыльям что-то большое и важное. Что есть?.. - напрягает мысль до предела. Есть слова: "Слушайте все!" "Кар-р! Кар-р!" - хлопает крыльями воронье:
"Ваша прабабушка - марсианка?.." Эбигайл сжимает виски: о чем она думала? "Объединяйтесь в семью..." "Кар-р!.." - звучит у нее в ушах. И кто-то шепчет:
"...круглый, пушистый, зеленый, махеровый... круглый, пушистый, зеленый, махеровый...". Что со мной?.. - думает Эбигайл. "Кар-р! Кар-р!.." - кружится воронье. Эбигайл теряет сознание.
Джон уложил супругу в постель, спустился вниз поискать успокоительного в аптечке, Увидя почтальона с пачкой писем в руках, - бешено захлопнул перед его носом дверь.
Как ни странно, первая добрая весть пришла из того же Чикаго. Пришла не сразу, но вовремя. Эбигайл поправлялась после болезни, и ей нужна была поддержка со стороны, - не только от Джона.
Ректор Чикагского университета Ричардсон извещал супругов Билле, что их гипотеза о маяке над северной короной Галактики подтвердилась. Сигналы приняты другими обсерваториями и дешифрованы на счетноэлектронной машине Чикагского университета "Линкольн". Тексты дешифровки оказались идентичными. Ректорат университета поздравляет супругов Биллс с открытием, значение которого трудно оценить даже в современных масштабах.
Вторая весть пришла из Советской России от харьковских астрономов; "Поздравляем с открытием! Рады, что Ваша догадка и наши мечты о существовании инопланетной цивилизации подтвердились. Обсуждаем проект, как связаться с маяком на вершине Галактики. Еще раз поздравляем!"