Ну, насчет того, каков в действительности получился уровень «Опасных видений», ничего сказать не могу. Я его не читал (за исключением трех рассказов). Мнения же тех, кто читал, расходятся. Одни в восторге, другие проявляют скептицизм. Станислав Лем, разбирая произведения, входящие в антологию, меланхолически замечает: «То, что уже не является стандартной НФ, еще не обязательно является хорошей литературой».
Наш читатель мог познакомиться с одним рассказом из «Опасных видений». Это «Иуда» Дж. Браннера, напечатанный в 1988 году в «Науке и религии». Рассказ как рассказ, ничего особенного. Но допускаю, что американцев, отличающихся в массе своей набожностью, он мог шокировать. Так же как, скажем, рассказ Т. Старджона «Если бы все люди были братьями, разрешили бы вы одному из них жениться на своей сестре?», посвященный кровосмесительству.
Подчиняясь многочисленным просьбам читателей, Эллисон составил еще одну антологию «Снова опасные видения» (1972) и обещал выпустить последний сборник цикла «Последние опасные видения», но до сих пор так и не вышел (по сведениям на 1987 год).
У «новой волны» было немало противников среди любителей традиционной НФ. «Новую волну» обвиняли в эстетическом уходе от действительности, в приверженности к бессодержательным формальным изыскам и т. д. Массовый читатель НФ, привыкший к определенным стандартам и не приученный излишне утруждать мозги, не принял этого эксперимента. У базисного издания британской «новой волны», журнала «Нью уорлдз» возникли трудности с удержанием тиража. Зато повышение литературного уровня привело к тому, что журналом заинтересовался Британский совет по искусству. И благодаря дотациям совета журнал смог продержаться и даже печатать цветные иллюстрации на мелованной бумаге. В нем, помимо уже перечисленных британских авторов, печатались и американцы Роджер Желязны и Джини Вулф (р. 1930).
Как я уже упоминал, Норман Спинрад именно это время (1966–1970 гг.), т. е. время яростного натиска «новой волны», считает «золотым веком» фантастики. Что же последовало за этим периодом «бури и натиска», когда, по словам Д. Ганна, «увял и завершился эксперимент «Нью уорлдз» и «революция закончилась»? Когда формальные поиски перестали поражать, а тематическая вседозволенность шокировать? Означает ли это, что «новая волна» прошла бесследно, не оставив следа? Ни в коем случае.
«Волна», разрушив привычные догмы, вывела западную фантастику на новые рубежи, открыла новые горизонты, поставила новые цели. После этого пошла нормальная работа по освоению вновь открывшегося литературного пространства. Появилось новое поколение авторов НФ и расширились возможности их публикации. Свои разнообразнейшие произведения они могли печатать в антологиях «Орбита» и в других, редактируемых Дэвидом Джеррольдом, Бондой Макинтайр вместе с Сьюзэн Дженис Андерсон, Эдом Брайантом и Робином Скоттом Уилсоном. Последний, кстати, организовал на территории Кларионского колледжа так называемые кларионские мастерские для авторов НФ. Позже эти «мастерские» были перенесены в университет штата Мичиган. В них прошли обкатку многие авторы НФ нового поколения.
К концу 70-х годов количество антологий несколько уменьшилось, и стабильно продолжали выходить следующие циклы: «Орбита» Деймона Найта, «Нью дименшенз» («Новые измерения») Роберта Силверберга и «Юниверс» («Вселенная») Терри Карра. Но выпуск книг в целом рос неуклонно.
Джеймс Ганн в третьем томе Своей литературно-теоретической антологии «Дорога к научной фантастике» приводит такую статистику: «В 1972–1978 гг. число названий, выпущенных в твердой обложке, возросло с 103 до 412, а число дешевых изданий в мягкой обложке — с 235 до 777. Примерно половина — это оригинальные произведения, вторая половина — переиздания. 1189 названий, выпущенных в 1976 году книг НФ, означает, что каждая восьмая или девятая книга, вышедшая в этом году, принадлежала научной фантастике». (Имеются в виду книги, вышедшие в США. — Д. Е.)
По сведениям из разных источников, поток публикаций НФ в странах Запада продолжает постоянно возрастать как в абсолютном, так и в процентном отношении.
Словом, на примере развития американской НФ мы видим нормальный литературный процесс со своими спадами и взлетами, со сменой поколений авторов, с поисками и находками. Этот процесс, как заметили Пол Андерсон и Деймон Найт, развивается циклически или волнами. По их наблюдениям, новые авторы и новые изобразительные средства в НФ появляются с циклом, примерно равным 12 годам. Гернсбековский журнал «Эмейзинг сториз» возник в 1926 году, через двенадцать лет, в 1938, Кэмпбелл стал главным редактором «Эстаундинг», появилось много новых авторов и журналов. 1950 год — это год таких серьезных журналов как «Гэлэкси» и «Мэгэзин оф фэнтези энд сайенс фикшн». Через 14 лет, в 1964 г., началась «новая волна» в Англии, а двумя годами позже и в США. В 70—80-х гг. фантастический бум на Западе становится воистину фантастическим.
В нашей стране ничего подобного не наблюдается. У нас, пожалуй, было лишь два благоприятных для развития фантастики периода: первое послереволюционное десятилетие и «золотой век» 1957 — начала 70-х гг. Все остальное время наша фантастика была вынуждена доказывать свое право на существование и бороться за элементарное выживание.
Особенно туго в последние застойные десятилетия пришлось молодым авторам. Если взять любого английского или американского писателя НФ, то выясняется, что первая книга у него вышла, когда автору было двадцать с небольшим. Азимов выпустил первую книгу в 19 лет. Хайнлайн, у которого первая книга вышла, когда ему было 30, слыл среди авторов «конюшни Кэмпбелла» стариком. У нас сейчас есть десятки тридцати-сорокалетних авторов, не имеющих за душой ни единой книги.
Но тут следует сделать еще одно отступление, касающееся не только фантастики, но всего книгоиздательства в целом.
Возможно, весь мир заблуждается, но во всем мире считается, что книги пишутся и издаются для читателей.
Принцип работы издательств в большей части света предельно прост — если книга не нужна читателю, то ее не издают, если нужна — издают. А чтобы проверить — нужна ли, используют пробный тираж. Возьмем, к примеру, сборник Рэя Брэдбери «Человек с картинками», впервые выпущенный издательством Даблдэй в феврале 1951. С тех пор сборник непрерывно переиздавался разными издательствами. В частности, издательство Бэнтэм с апреля 1952 по август 1979 издавало 35 раз! На 36-м издании красуется горделивая надпись; «Тираж превысил 2 миллиона экземпляров». Идея элементарна — пока книгу берут, ее надо издавать. Вот и все.
Если же взглянуть на работу наших издательств, то создается впечатление, что это не организации, созданные для удовлетворения читательского спроса, а какие-то таможенные учреждения, существующие с целью не пущать и не давать. Не давать читателю то, что он хочет, и навязывать ему то, чего ему не надо. Магазины завалены мегатоннами макулатуры, которую никто не читал, не читает и читать не будет, а читатели в это время сами переводят и перепечатывают на машинках фантастику, ту самую, на издание которой, как нас уверяют, не хватает бумаги.
И вообще, книга у нас рассматривается не как товар, имеющий как духовную, так и коммерческую ценность, а как промежуточная форма существования бумаги между бумажной фабрикой и складом макулатуры.
Во всем мире давно поняли, что гении уровня Гете или Достоевского рождаются в количестве 2–3 человек на столетие. Пишущих же — десятки тысяч. И если ты явно не гений, то, если хочешь, чтобы тебя читали — специализируйся. Найди свою «экологическую нишу», свой жанр и подумай, что интересного ты сможешь сказать читателю. И мы видим, что на Западе издаются как писатели уровня Фолкнера и Джойса (именно таких и именуют там словом писатель — «райтер»), так и профессионально грамотные ремесленники (именуемые «стори теллерз» — рассказчики), специализирующиеся в области детектива, приключений, вестернов, «космических опер», готических историй, мелодрам и т. д. Все это покупают, значит, это кому-то нужно.