Это прозвучало особенно забавно еще и потому, что в моем детстве и юности подобные слова никогда не произносились вслух, даже шепотом. У нас были свои правила, и большинство из них диктовалось жизнью на ферме или религиозным воспитанием. Разумеется, сквернословие было под строжайшим запретом, но были и другие ограничения. Рита постоянно повторяла, что, каких бы успехов мы ни добились, «гордыня всегда ведет к падению». Поэтому в нашем доме слово «гордость» не использовалось. Мама всегда была непреклонна, поэтому нам в голову не приходило ничего подобного. Думаю, у нее просто не было времени, чтобы хвалить нас за успехи из-за обилия дел по дому. Я и по сей день не научился радоваться собственным достижениям и редко говорю, что чем-то горжусь, — будь то телешоу, научная статья, лекция или присуждение награды. Исключение составляет только моя команда — большая семья Фицпатрика. Все эти люди были со мной, когда я реализовывал свои мечты. Это мой большой выводок котят, которые порой царапаются, но я все равно люблю каждого из них.
У кошки есть связь со всеми ее котятами. Хотя мама не говорила, что гордится мной, пока я не стал совсем взрослым, я точно знаю, что она всегда гордилась всеми своими шестью детьми. У меня с мамой всегда была особая связь. С отцом такого не было — с ним я только иногда работал, а с мамой жил все остальное время. За пять лет, что я провел в средней школе (с 1980-го по 1985-й), старшие дети покинули дом и пошли своим жизненным путем. Грейс и Жозефина всю неделю были в интернате и домой приезжали только на выходные. В доме оставались только мама, бабушка Энни и я. Большую часть времени мы оставались одни, потому что отец возвращался очень поздно. Рита присматривала за матерью до самой ее смерти. Бабушка прожила с нами восемнадцать лет. Мама присматривала и за мной тоже. Она помогала мне делать уроки, выискивала для меня сложные слова в потрепанном словаре, который я до сих пор храню в своем кабинете и ценю превыше всех сокровищ.
Мама была рада, что я поступил в ветеринарную школу. Думаю, что она, как и отец, хотела, чтобы я работал дома, в Ирландии. Впрочем, больше всего она хотела, чтобы все мы реализовали свои мечты и были счастливы. Она часто признавалась мне, что понятия не имеет о мире, в котором я живу в своих заботах о собаках, кошках или кроликах. Она всю жизнь была женой фермера, и в ее мире кошки по-прежнему охотятся на мышей, собаки гоняют овец, а кролики убегают от всех, кто пытается их съесть. Какая ирония! Ведь сама она, как кошка-мама, заботилась обо всех в своем доме. По ее собственному признанию, она никогда не понимала моей цели — обеспечить животным ту же заботу и уход, какой получают люди. Там, где я рос, такого не было.
Несколько лет назад маме заменили коленный сустав. Я позвонил ей, и она спросила: «Ноэль, ты помогаешь людям, которым меняют коленные суставы, не так ли?» «Нет, мама, — ответил я. — Я помогаю собакам и кошкам, делаю эндопротезы коленных суставов. А технология, которую мы используем, может помочь созданию новых имплантов для людей». Мама не успокаивалась: «Но как же, ведь ты помогаешь людям менять коленные суставы?» Я снова попытался мягко ее поправить. Но когда она задала мне тот же вопрос в четвертый раз, я понял, что для людей ее поколения замена суставов у кошек и собак не слишком котируется. Я сдался и сказал, что, надеюсь, моя работа когда-нибудь поможет, хоть и косвенно, улучшить технологию замены суставов у людей, а пока что мы проверяем наши идеи на животных, которым это необходимо. Мамин ответ сразу выдал в ней типичную ирландку из сельской местности: «Наконец-то и ты на что-то сгодился!»
Подобное мнение разделяют многие в мире медицины, в обществе в целом и даже в моей профессии, поскольку в сознании людей не укладывается представление о том, как новейшие достижения хирургии, которые стоят огромных денег, могут быть доступны домашним животным.
Для большей части общества, как и для моей матери человеческая медицина и хирургия имеют первостепенное значение. Но не для меня, потому что это не мое призвание. Я люблю животных и все так же прислушиваюсь к ним, чтобы понять их проблемы, как делал это для кошки и ее котят.
Однако судьба была ко мне благосклонна. Хотя мама и не разделяет всей полноты моей любви к животным-компаньонам, она каким-то образом все же оценила наши «путешествия любви и надежды» в программе «Супервет», которую дважды в неделю транслируют по ирландскому телевидению. Мама пересказывает мне сюжеты трехлетней давности, словно их показали только вчера. Даже когда она смотрит один и тот же выпуск во второй или третий раз, она всегда находит что-то новое и захватывающее. Как ни странно, но ей все это интересно, и она даже гордится мной, хотя никогда не использует этого слова, а просто говорит, что счастлива. Несмотря на то, что теперь мама лучше представляет, чем я занимаюсь, она все же не может понять, почему я это делаю и к чему стремлюсь в своей работе. Но она счастлива, что у меня есть цель в жизни, даже если до конца не в силах постичь ее.