Ульяна ничего не слышала. В голове у нее словно молотом стучали слова женщины: «Я сына тебе не отдам! Я трупом между вами лягу! Уходи по-хорошему, а не то…». Как же это всё страшно обидно, несправедливо, унизительно. Но, с другой стороны, её ведь тоже можно понять. Стас действительно еще мальчишка, а она? Зачем она поехала тогда на этот рок-фестиваль? Зачем стала бегать к нему на свидания? Почему позволила ему влюбиться? Почему влюбилась сама? Неужели не знала, чем всё закончится? Знала. Прекрасно знала. Пропасть нельзя преодолеть в два прыжка, а она попробовала, и вот результат.
Поблагодарив водителя, она хотела сунуть ему какие-то деньги, но он отказался. Пожелал всего хорошего и уехал. Дверь Ульяна открыла своим ключом, разулась в прихожей, на цыпочках прошла мимо спящей бабушки, а, оказавшись в своей комнате, без сил повалилась на кровать. Слез у нее уже не было, как впрочем, не было и мыслей. Она закрыла глаза, и перед ней сразу закружился хоровод из десятков лиц. Напомнить о себе захотели и коллеги из театра, и студенты, и даже школьные давно забытые подруги. Улыбнулся ей и Ваня, ее первый мальчишка, смешной и наивный. Мама за что-то погрозила ей пальцем. Бабушка ласково погладила по головке.
Ульяна хотела увидеть лицо Стаса, но вместо этого услышала слова его матери: «Уходи, уходи, уходи»…
«Ухожу»…
Она почувствовала, что летит в какую-то чёрную страшную бездну, сделала последний глубокий вдох и затихла.
***
Стас провожал последних самых стойких гостей, когда из ресторана вышла Олеся. Ни на кого не глядя, она подошла к обочине, махнула рукой, и к ней тут же подкатила довольно приличная иномарка. Девушку, видимо, давно уже поджидали.
Только тут она позволила себе бросить в сторону своего бывшего воздыхателя мимолетный взгляд, в который постаралась вложить и ненависть, и брезгливость, и снисходительную усмешку одновременно.
Стас отвернулся, не желая наблюдать, как перед ней услужливо распахивается дверца, как его некогда любимая девушка садится на переднее сиденье, как открывает окошко, но фразу, которую она бросила напоследок, он не услышать не мог.
– Эй, юбиляр, передавай привет своей сушеной вобле.
Услышав за спиной звук отъезжающей машины, Стас кинулся в ресторан. Никого. Не постеснявшись, проверил дамскую комнату, затем ворвался на кухню и крикнул с порога.
– Где Юля?
Светлана, пересчитывающая салфетки, вскинула брови.
– Какая еще Юля?
– Ты прекрасно знаешь, какая.
– Понятия не имею.
– Слушай, сестренка, если я узнаю, что вы тут посмели сказать ей хоть слово…
– И что ты сделаешь?
– Я… я… Вот тогда и увидишь, что я сделаю…
В разговор вмешалась мать Стаса, тихо стоящая до этого в сторонке.
– Не кричи, не кричи, сынок, послушай меня.
– Мама, где она, что вы ей тут наговорили?
– Успокойся, Стасик, пойми, мы все тебя очень любим. Мы хотим, чтобы ты был счастлив, А с этой женщиной ты счастлив никогда не будешь… Олеся, – вот девушка, которая тебе подходит.
– Угу, эта девушка мне подходит. А ты знаешь, что эта девушка только что, прямо у меня на глазах, укатила на машине со своим новым ухажером?
– Как укатила? Вы разве не поговорили? Может, ты ей сказал что-то обидное.
– Она сама кого хочешь обидит.
– Подожди, я что-то ничего не понимаю. Она сказала, что хочет с тобой поговорить, всё выяснить, помириться…
Не желая терять время на бесполезные разговоры, Стас её перебил.
– Скажи, Юля давно ушла?
Женщина потупила взгляд.
– Полчаса назад.
– Полчаса?
Он выбежал из ресторана, поймал машину и помчался к дому Ульяны. Ему казалось, что ничего страшного не произошло. Сейчас он с ней поговорит, извинится за своих родственников, и всё опять встанет на свои места. Он даже не сразу вспомнил о том, что не знает ее точного адреса. Каждый раз, прощаясь возле ее дома, Ульяна просила дальше ее не провожать. Она подставляла щечку для прощального поцелуя, потом бежала через большую арку, но вот куда?