Мужчина таки схватил меня за руку. Меня уже было охватила паника, но к счастью, я увидела идущего к нам Артема.
— Все в порядке, родная? — спросил он строгим тоном, очевидно заметив мой испуг.
Я еле сдержалась, чтобы не броситься к нему бегом.
Спас меня. Он снова спас меня.
Глава 15
Я буквально влетела в объятия Артёма и прижалась к нему как к родному, твердя больше себе, чем ему, что все у меня хорошо, все хорошо. Но я никак не могла унять предательскую дрожь в теле и, кажется, даже зубы позорно стучали. Так что, Артему, конечно, все тут же стало ясно и понятно. Он строго посмотрел на меня, так, что я не выдержала взгляда, отвела глаза, чувствуя себя при этом нашкодившим котенком.
На Стаса, Артем вообще зыркнул как на врага народа и хмуро спросил меня:
— Точно все хорошо? Денис в себя приходил?
— Да приходил, — поспешила ответить. — Все оказалось даже лучше, чем думали сами врачи, сейчас он опять спит.
— Отлично. Пойдем тогда, покушаем.
— А если он проснется? Мне бы не хотелось оставлять его одного.
— Ближайший час, точно не проснется, — вступил в разговор Стас. — Иди, покушай. Тебе силы нужны, — меня передернуло от ноток искренней заботы в его голосе. Так стремиться угодит Артему?
Я кивнула, даже не посмотрев на Стаса. Мне просто хотелось хоть ненадолго покинуть больницу. Я в ней задыхалась, зная, что где-то рядом ходит Стас.
— Что у тебя с ним? — спросил Артем, недовольным тоном, когда мы уселись за столик в кофе, почти напротив больницы.
Меня невольно передернуло.
Вот так и знала, что спросит! Нашел время!
— Ничего конечно, — буркнула я, и не выдержав пристального, пытливого взгляда, отвернула голову к окну.
— А что было?
— Ничего, — повторила я с нажимом, кажется, перестаравшись, равнодушной быть, не получалось, как ни старайся.
Врешь, — Артем тоже усилил нажим. Мне даже показалось, что через него я слышу голос его ревности.
— Что было, то было, — поморщилась я — Давно уже не важно. Не хочу об этом!
— Если не важно, то почему ты такая напуганная рядом с ним? — не сдавался Артем, а я продолжала упрямо пялиться в окно, на фасад больницы. — Аня, посмотри на меня. — Требовательно попросил Артем, но я не подчинилась, лишь утерла непрошенные слезы. Мне вдруг очень захотелось рассказать обо всем Артему. Излить наконец душу и попросить набить за себя морду, чтобы жизнь засранцу медом не казалась, ибо не заслужил. Мне все равно, сколько жизней он на работе спасает ежедневно! Мне важно, что за мою боль он в достаточной степени еще не ответил.
— Он тебя чем-то обидел? — настаивал проницательный Артем.
Я молчала, и он принял молчание за положительный ответ.
— Сейчас? Или в прошлом?
— Я же сказала, что это не важно. — Огрызнулась я, потеряв терпение. — Не лезь в душу. Не то время сейчас.
— Прости, — в голосе Артема послышалась вина. — Извини. Не знаю, что на меня нашло. Просто, ты дрожала…
— Тем, у меня бабушка погибла и брат при смерти, — снисходительно напомнила я и, набравшись духу, продолжила: — я хотела тебя попросить, перевезти Дениса в другую клинику, как только ему станет лучше. В счет зарплаты. Я все отработаю, не увольняй меня, пожалуйста. Без работы нам с Денисом не протянуть сейчас.
Просить Артема о помощи было очень неловко и стыдно, но так уж вышло, что больше мне полагаться было не на кого сейчас. Обращаться к родственникам, после того, как они, что называется, переобулись в воздухе и взяли деньги Шульгина, мне очень не хотелось.
— Я же сказал, что не оставлю тебя, — мягко сказал Артем, взяв меня за руку, — однажды спасенных, на пол дороги не бросают.
— Спасибо, — я подарила Артему теплую улыбку, единственное, что сейчас могла.
— Сейчас главное, здоровье Дениса. Об остальном не думай.
Но это было лишь сказать легко, потому что не думать, не получалось никак.
Следующий день, был самым ужасным в моей жизни, со дня похорон родителей, такая же неуемная боль, раздирающая душу, отчаянье, пустота и полное непонимание как жить дальше. Словно тебя, на необитаемый остров, после кораблекрушения выбросило.
Мозг мой, категорически отказывался принимать реальность происходящего. Голова кружилась, и мне казалось, что я нахожусь в тягучем, тяжелом, предрассветном сне, из которого никак не вырваться.
Когда гроб опускали в могилу и тетки взвыли белугами, я вдруг поняла, что все это не сон, а страшная, неизбежная реальность, мозг мой, такого удара не выдержал, и я свалилась в обморок, на верные, уже практически родные, вовремя подставленные, руки Артема. Он сегодня не отходил от меня ни на шаг.